Натали Фокс
Открой свое сердце
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Яхта «Эстрелла» легко скользнула вдоль дощатой пристани. Мягкий рокот ее хорошо смазанных двигателей едва угадывался за шумом прибоя. День и ночь шуршала волна о белый песок тропического острова, бывшего частной собственностью некой госпожи Фиесты, которая приспособила его под небольшой, но комфортабельный курорт для богатых туристов…
В тени баньянового дерева, скрытая от посторонних глаз пышной листвой, сидела Кэрис с малышкой Тэрой на руках. Легонько покачивая спящую дочку, она с любопытством наблюдала, как очередная партия отдыхающих выгружается с причалившей яхты.
Заезды бывали каждую неделю, но характер публики не менялся. Вот и сейчас: все те же солидные, дородные, в штанах-бермудах джентльмены средних лет, а с ними — длинноногие, загорелые блондинки. Кэрис уже заметила: чем дороднее и осанистее джентльмены, тем длиннее ноги у их спутниц… Все приезжали парами. И пусть порой мужчина и женщина выглядели рядом совершенно нелепо, они были вместе. Наблюдая за ними, Кэрис еще острее чувствовала свою потерю.
Впрочем, шли месяцы, и мало-помалу боль утихала. Теперь молодая женщина уже могла разглядывать счастливцев без зависти и раздражения — лишь с равнодушным любопытством зеваки. У нее самой больше не было близкого человека, зато она знала радость, неведомую всем этим длинноногим красоткам. С нею были любовь и доверие двух прелестных, обожаемых ею детей — огромное утешение в ее нынешней жизни. Старший же, Джош, даже помог ей за минувший год вернуть утраченное было самоуважение.
А где, кстати, он? Кэрис оглянулась, но тут же успокоилась, обнаружив мальчика неподалеку, на пляже. Малыш занимался увлекательным делом — выманивал спрятавшегося под кактусами краба. Облегченно вздохнув, Кэрис сосредоточила внимание на заинтересовавшей ее последней паре пассажиров. Мужчина был поистине шикарен. Ничего общего с обычно наезжающими сюда солидными «папашами». С ними, судя по одежде, его роднила лишь состоятельность. Впрочем, белые полотняные брюки и легкая шелковая рубашка глубокого синего цвета — одновременно добротность и небрежная изысканность — выгодно отличали приезжего от сторонников спортивного стиля и легкомысленных бермуд. Мужчина был высок, с блестящими, иссиня-черными волосами и печатью задумчивости на смуглом челе.
Кэрис с благоговением взирала на него некоторое время, а затем перевела взгляд на его спутницу. Та, как и следовало ожидать, тоже выглядела шикарно. Золотисто-рыжая, в сногсшибательном крепдешиновом наряде, она вдобавок не производила впечатления пустоголовой — в отличие от тех девиц, что прибывали сюда за порцией загара и развлечений.
Да, то была, несомненно, красивая пара. Но что-то мешало Кэрис беззаботно любоваться ими. Ее гипнотизировала харизматическая внешность незнакомца, его властный, уверенный тон.
— Оставь багаж здесь, Симона, — жестко распорядился он, обращаясь к даме. — Тут есть специальные служащие, которые о нем позаботятся и проследят, чтобы все было цело.
— Нет, я не желаю рисковать! — последовал столь же резкий ответ, который, впрочем, ее партнер пропустил мимо ушей.
Мужчина стоял на палубе яхты, твердой рукой сжимая поручень. В мрачной задумчивости он дожидался, пока спутница отдавала отрывистые приказания одному из членов команды: сию же минуту извлечь ее чемоданы из-под прочего багажа, отнести их в гостиницу и разместить в предназначенном ей номере.
— Послушайте, крошка, — растягивая слова, добродушно проговорил уроженец Вест-Индии, — мое дело — яхта, остальное меня не касается. А если вам нужен носильщик…
— Носильщик к вашим услугам, мэм! — раздался с берега бодрый крик. По деревянной пристани навстречу гостям спешил Лерой, один из служащих Фиесты.
Кэрис чуть не прыснула со смеху — до того забавно было наблюдать, как опытный слуга со своей открытой улыбкой обхаживает и умасливает сердитую рыжеволосую леди, выказывая готовность исполнить малейшую ее прихоть.
Однако импозантный партнер рыжеволосой будто не замечал всего этого шумного спектакля «укрощения строптивой». Он напряженно всматривался в лежавший перед ним берег. Подбородок мужчины был надменно вздернут, челюсти крепко сжаты. Кэрис почему-то подумалось, что за темными стеклами очков должны быть прозрачные, похожие на льдинки глаза. Незнакомец производил впечатление человека холодного, и он явно не испытывал восторга, прибыв на остров Левос.
Кэрис вспомнила, как год назад она сама приплыла сюда на этой яхте. И тогда точно так же цеплялась за поручень, стараясь скрыть волнение. Красота тропиков оставалась недоступна ее сердцу, беспокойно замиравшему в предчувствии новой, неведомой жизни. Она явилась сюда с другого конца света, чтобы начать все сначала, освободиться из плена прошлого, причинившего ей столько боли.
Вот и у этого человека вид был такой же — будто душа его несла груз тяжелых сожалений, и он далеко не уверен, что, ступив в маленький зеленый рай, сможет найти успокоение.
Пустые фантазии, тут же одернула себя Кэрис, следя, как парочка в сопровождении Лероя, навьюченного чемоданами, двинулась по пристани в сторону пляжа, откуда начиналась тропа к вилле. В самом деле, можно ли судить о том, что думает и чувствует совершенно посторонний человек, пусть даже в его поведении и угадывается напряженность? Внезапно в ее руку скользнула теплая, перепачканная песком ладошка Джоша, и Кэрис, ободряюще пожав ее, переключила внимание на мальчика. Малыш тоже заметил приближение гостей, но в его темных, настороженных глазенках не удавалось что-либо прочесть, они вдруг вновь, как раньше, сделались не по-детски непроницаемыми.
Что это была за радость, когда воспитательница впервые увидела, как ребенок сумел побороть болезненную робость и недоверчивость! Поведение и реакции Джоша все больше приобретали нормальный, свойственный детям характер. Но вот опять…
— Смотри, еще гости, — мягко обратилась к нему Кэрис. — Ребятишек, правда, на этот раз нет. — Она вновь ободряюще пожала маленькую руку. Пятилетний человечек, вверенный ее попечению, конечно же, нуждался в обществе сверстников. С ласковой улыбкой Кэрис весело добавила: — Ну, ничего. Пока поиграешь с малышкой Тэрой.
Разумеется, Тэра, которой не исполнилось и полутора лет, не годилась Джошу в товарищи по играм. Ему были просто необходимы друзья его возраста или даже постарше. Однако, когда такие дети находились среди отдыхающих, мальчику… не давалось общение. Угрюмый и замкнутый, он привык быть один. Пока он преодолевал стеснительность и страх, пока делал неуверенные шаги им навстречу — детям уже нужно было уезжать. Впрочем, Кэрис не покидало чувство, что Джош старался ради нее… Очевидно, одиночество его не угнетало. Но Кэрис все равно при всякой возможности побуждала мальчика к общению. И если на остров привозили детей, то рано или поздно те находили дорогу к маленькому коттеджу Кэрис, где им всегда были рады. Сама Фиеста, когда на нее нападало великодушие, называла Кэрис «няней экстра-класса». Правда, большей частью хозяйка острова относилась к ней с полным равнодушием, ведь Кэрис была нанята затем, чтобы избавить ее самое от забот о мальчике.
А Джош рос ребенком трудным, плохо управляемым, зачастую он вел себя непредсказуемо — вот как сейчас, например: стоял и, не отрываясь, рассматривал проходивших по пляжу туристов, что направлялись к вилле. Мужчина учтиво поддерживал спутницу под локоть, а та шла неровным шагом, увязая в глубоком песке. Оба почти не слушали Лероя, который по привычке оживленно болтал, сообщая множество полезных, а чаще бесполезных сведений о местной жизни.
Кэрис поспешно вышла из тени баньяна, намереваясь вести детей домой. Тэра, уткнувшись в ее плечо, продолжала посапывать, Джошу тоже пора было отдохнуть. Но, вместо того чтобы спокойно следовать за ней, мальчик вдруг с неожиданной силой потянул няню назад. Кэрис в недоумении застыла на месте и услышала, как мальчишка издал какой-то странный гортанный звук. В это время приезжие почти поравнялись с ними — обе группы разделяло всего метров двадцать. На вскрик Джоша мужчина, резко остановившись, повернул голову. Спутники его прошли дальше, но он стоял как вкопанный. У Кэрис почему-то похолодело в животе. Незнакомец какое-то время в упор смотрел на маленького черноволосого мальчика, а потом — на нее, с малышкой на руках, босую и коричневую от загара, в небрежно обмотанном вокруг туловища малиновом саронге, за который сейчас судорожно цеплялись маленькие ручки Джоша.