"Бросай это, Лестер. Очень опасные у вас игры".
Танцевать? — брови изогнулись сами собой. — Ну нет, — "с ума сошла? Какой танцевать? Нашла романтика". Он и не был давно. Да, по юности и молодости часто развлекались с однокурсниками. Девушки любили курсантов-летчиков. Танцы тогда были ни о чем, зажал девочку под музыку, и топчись на месте, санкционировано вполне трогая в разных местах. Кто откажется в разгар пубертата? Жена его, кстати, танцев не любила. Он как-то пару раз включал пластинки дома, утягивая ее в медленное покачивание под ритм.
"Да ну тебя, Лестер, хочешь позажиматься, давай уже горизонтально", — уворачиваясь, она корчила кислую мину, отбивая все желание. Зажиматься в том числе.
А Пенни так соблазнительно тянула руки. Пусть музыка была совсем не та, что он предпочитал. Какая-то дикая, жаркая и современная, с рваным ритмом и писком синтезатора, но зато бедра ее качались просто умопомрачительно призывно. И эти протянутые к нему руки, и глаза…
Глаза ее, глубокие, точно не тридцатилетней женщины, полные свежести и энергичности, присущей юности, они будто высасывали из него душу, поджигая своим блеском что-то внутри. Он не хотел танцевать, не хотел поддаваться ее смеху, не хотел вспоминать, каково это быть по-настоящему живым, а не просто проживать дни. Но такая она была живая и настоящая, что ни одна блядская выдержка не выстоит. И Алек сдался, улыбнувшись. Улыбка эта теплом коснулась радужки, подсвечивая ее, сминая этим светом привычную холодность строгого погляда.
Лестер облизнул губы, когда плавные покачивания бедер под его ладонями отозвались тяжестью в животе.
"Чертовка, дразнишься?" — потянувшись за губами, стоило Пенни приблизиться, он почти поймал ее, но верткая и гибкая эта гюрза ускользнула из рук, ловко вывернувшись под ладонью.
Голос ее менялся, когда Пенни переходила на испанский, будто становился более глубоким, грудным и чувственным, сразу же стягивая в каменный узел сухожилия. Откровенно говоря, он уже не хотел ни ужина, ни танцев. Только ее. Одну лишь ее. Чтобы вот так она извивалась под ним, и пусть бы шептала что-то непонятное на грудном этом своем наречии, и так же тянула к нему руки.
— Я же не робот, чтобы все уметь, — совершенно не смущаясь признать факт своего несовершенства усмехается Лестер, с сожалением глядя, как футболка укрывает плоский, будто просивший поцелуев ее животик.
Заводной мотивчик сменился чем-то спокойным и таким знакомым.
"Надо же. На этом радио крутят что-то дельное, удивительно", — подумал Алек, ловя девчонку за руку. Уложив ладонь на живот, чтобы вжать в себя спиной, Лестер чуть качнул бедрами в такт музыке. Не выпуская запястья заложил ее руку себе за шею, медленно вернувшись по ней, едва касаясь в легком поддразнивании.
— В моем время в моде были такие танцы, девочка, — пряча усмешку, в пахнувших ветром и лесной прелостью волосах, он потяжелевшим дыханием щекотал ее нежную кожу.
You're breathing in fumes
I taste when we kiss
Let's get away
Just for one day
Его шепот был низким, будто обещающим что-то тайное, известное лишь ему одному.
"Да, я даже слова знаю, представляешь. Хорошая песня, кстати", — подумал Алек в ответ на удивленное ее выражение лица, выхваченное сбоку.
Ему нравилось, что шепот дрожью отозвался в ее теле.
"В эту игру можно играть вдвоем, девочка".
Руки его медленно спустились вдоль напряженных боков, резко развернув девчонку за талию, подложив одну руку под спину, Алек чуть отклонил Пенни назад, дав импульс своим плечом. Напряженная ее грудь тяжело вздымалась под натянутой футболкой, обвисшей сбоку. Ему нравилось это зрелище. Медленно пройдясь взглядом по шее, к груди, Алек дождался сильной ноты, чтобы вернуть ее назад из простенькой поддержки, проскользив рукой вдоль позвоночника до затылка и теперь поглаживая шею пальцами.
Let me see you stripped
Down to the bone
Она была так близко, что дыхание касалось плеча, он чувствовал неровный его ритм. То ли после недавнего ее активного танца, то ли от его прикосновений. Потому как медленное топтание на месте точно не сбило бы ее с ритма.
Come back to the land
Наклонившись к уху прошептал Лестер, тихо рассмеявшись.
— Пожалуй хватит с вас, мисс, — руки резко разжались, выпуская ее из твердой рамки рук. Алек отступил на два шага назад, вновь облизнув губы. Во рту пересохло, и пусть маленький этот урок был сыгран в свои ворота в том числе, незабываемое выражение ее глаз того стоило.
Невозмутимо отвернувшись к жаровне, Лестер поднял крышку и поддел немного риса деревянной ложкой, подув попробовал с краю, после чего приглашающе протянул ложку Пенни.
— Попробуешь?
Пенни
Веселье. Казалось, в глазах Алека появилась радость. Пенни не верила, заглядывая в его глаза ещё и ещё, мягко прикасалась к его рукам в своем танце.
Невероятные изменения. Когда человек улыбается… нет, когда человек сияет, это сильно меняет его внешность. Казавшиеся ещё вчера такие грубые черты лица его вдруг смягчились. Не было ни намека на хмурость между бровей. Улыбка на лице и улыбка в глазах.
Пенни трепетала! Опять! У неё получилось так поменять мужчину. Хоть и на время. То есть, она понимала, что это точно на время. Пока все легко — он улыбается. Он улыбается, потому что Пенни хочет, чтобы сейчас было легко. Она не лезет в душу, не расспрашивает о прошлом или о планах на будущее. Она, кажется, чему-то научилась. Или просто Алек был таким человеком? Человеком со стеной, которую не сломать, не перепрыгнуть, не залезть на неё, ни в отверстие подглядеть? Хотя, кое-что она всё же подглядела. Он был судим. За что? Бывший лётчик, дослужившийся до звания майора, что ты мог натворить?
Пенни старательно гнала эти мысли прочь. Она не хотела всё портить. Хотя бы сейчас.
Эта лёгкость движений и незабитый разум ей нравился больше. "Относись к этому, как к курортному роману" — диктовало подсознание. И действительно, она помнит установку, с которой отправилась в лес. Она помнит, что её навело на мысли о том, что надо развеяться. Подумать только, она могла бы выйти замуж сегодня! Ведь была же установлена дата. 21 марта.
Может поэтому она так весела сегодня? До этого момента она даже и не вспоминала про бывшего жениха. Даже странно. Точнее… это, конечно, странно, но это хорошо странно. То есть, она действительно отвлеклась и выбросила того мерзавца из головы.
Цель достигнута. План выполнен.
Только в планы не входила влюбленность. Если один мужчина заменит другого для "пострадать", то по итогу выйдет, что херня это, а не план. Влюбиться в другого, чтобы выгнать из головы первого в общем-то нормально. Но не в случае Пенни с Алеком. Он останется здесь. Она здесь не останется. И если влюбиться, то страдания обеспечены.
Пока она крутилась перед Лестером и смотрела в его глаза, она и не думала о страдании. Но стоило только мужчине потеряться из зоны видимости, прижать её к себе, прошептать слова песни на ухо… Эмоции её захлестнули. Как не страдать, если это всё кончится совсем скоро?
Она мягко поглаживала мужчину по коже на шее, куда он уложил её руку и задерживала дыхание, боясь, что лишнее её движение нарушит всю гармонию. Он дразнил. Теперь он вёл. Играл с ней, как и она с ним, когда крутила перед ним своим телом.