Я прижала ладонь Уолша к своей щеке. Он притянул меня ближе и крепко поцеловал в губы. Мои ноги тут же начали подкашиваться, и я буквально таяла от его прикосновений.
– Пообещай, что ты мне позвонишь, чуть что будет неладное? – немного отстранившись серьёзным тоном произнёс Уолш.
Я закатила глаза и не смогла сдержать улыбку.
– Саманта!
– Обещаю, – произнесла я с наигранно серьёзным лицом.
С Патриком мы договорились встретиться в тихой кафешке недалеко от Слоун-Авеню.
Когда я вошла, он уже сидел за столиком. Мы практически одновременно встретились взглядами и, ни секунды не раздумывая, бросились обнимать друг друга.
– Как же я рада тебя видеть!
Мы сели за столик и сделали заказ.
– Ты совсем исхудала, – немного встревоженно произнёс друг.
– Есть такое дело,...– я хотела продолжить и рассказать Патрику о всех своих проблемах, но резко замолчала, не зная, насколько правильно с первых же минут встречи вываливать на него всю свою грязь.
– Что с тобой, Саманта? Ты совсем не похожа на себя. В твоих глазах столько грусти и ...страха, – последнее слово Патрик произнёс с запинкой, будто пытался подобрать наиболее точное чувство.
Я отвела взгляд в сторону и глубоко вдохнула.
– Даже не знаю, с чего начать...столько всего произошло, и, если начну все рассказывать, мы тут застрянем надолго. – Я попыталась выдавить из себя улыбку, но у меня ничего не получалось.
Патрик пристально смотрел на меня и в его взгляде читалась забота и обеспокоенность:
– Я никуда не спешу...выкладывай, – спокойно произнёс он.
Я рассказала другу о своём внезапно объявившимся отце и о предательстве самых близких мне людей. Говорить на эту тему оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Воспоминания ещё больно жалили, а обида на маму и бабушку никак не утихала.
К концу рассказа я все же не смогла сдержать несколько слезинок, которые поспешно вытерла.
Патрик все это время внимательно слушал меня и не перебивал.
– Сейчас я освободила лондонскую квартиру и пока ещё не могу разговаривать с мамой. Эта вся ситуация просто выбила почву из-под ног, – заключила я.
– А отец?
– Я предпочитаю называть его мудаком, ну или, на крайний случай, Адамом Клэмфордом, – поправила я друга. – После той встречи в доме от него больше ни слуху, ни духу. Ну и меня вообще это мало заботит. Я никогда не смогу простить его...
– Конечно, я понимаю..., – задумчиво произнёс Патрик. – Но ты же так и не знаешь, почему он так поступил? Тебе не интересно?
Я задумалась над словами друга. Этот вопрос не раз возникал в моей голове.
– Интересно, конечно. Но, боюсь, что ответ на этот вопрос может ещё сильнее разочаровать меня в этом человеке, если такое вообще возможно.
Мы оба замолчали, и каждый был погружён в свои мысли.
– А где ты сейчас живёшь? – спустя непродолжительное молчание спросил Патрик.
– Я переехала к Уолшу...
– Оу. – По реакции друга было ясно, что мои слова стали сюрпризом для него.
– Так Саманта Грант теперь живёт с мужчиной? – игривый тон Патрика заставил меня покраснеть. Я отмахнулась от него, и мы оба рассмеялись.
– Блин, я так рада, что ты приехал! – насмеявшись, произнесла я.
– Эй, ты же знаешь, что я всегда с тобой. И если бы ты мне позвонила и попросила приехать раньше, я бы уже на следующий день был в Лондоне. Прости, что не смог быть рядом, когда на тебя столько всего свалилось...
– Тебе не за что извиняться, Патрик! – возмутилась я.
– Возможно, но мне жаль, что не смог тебя поддержать, когда ты в этом нуждалась.
Я взяла друга за руку и посмотрела ему в глаза:
– Ты не представляешь, насколько сильно мне нужно была твоя поддержка именно сейчас и насколько мне теперь легче и спокойнее, после встречи с тобой. – Я говорила искренне и от всей души. Разговор с другом действительно снял с моей шеи какой-то тяжёлый камень и теперь даже дышать стало легче.
Немного перекусив, мы вышли на улицу и решили прогуляться.
Центральные улицы Лондона были ещё многолюдны и повсюду ярко горели витрины магазинов, ресторанчиков и кафешек, зазывая прохожих к себе.
– Ты надолго приехал? – спросила я, когда мы свернули на менее оживленную улицу.
– Пока сложно сказать...думаю, что ещё несколько дней побуду здесь.
– А как вообще у тебя дела? Как там Париж?