духовных сущностей вещей, суть замыслов Божиих, рождённых вне времени
и пребывающих отдельно от их земных отражений в параллельной сфере мира.
И согласно с тем, во втором библейском рассказе Бог предстаёт не Режиссёром
и Организатором глобальных процессов, но Производителем конкретной работы:
Скульптором, формирующим Адама из праха; Садовником, возделывающим Эдем;
Ирригатором, залагающим оросительную систему Рая и сопредельных ему земель;
Хирургом, проводящим первую операцию под общим наркозом.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Теперь я готов был взять кисти в руки и отправился во львиный гастроном
купить яиц для изготовления темперы. Удача мне сопутствовала и в этом,
и я обнаружил в углу холодильного шкафа баночки с яичным боем, который
прежде никогда не выставляли на продажу. Бой стоил куда дешевле целых яиц,
кроме того, сами баночки с крышками являлись абсолютно необходимой мне
художественной принадлежностью, ибо разводимые малыми разовыми дозами
в мановение ока сохнущие пигменты приводили в состояние неотмываемости
горы мелкой посуды.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Итак, день первый, сотворение света. Весь человеческий опыт показывает -
свет испускается каким-либо источником. Существование света без источника
должно было казаться вопиющей нелепицей древним, чаще нашего видевшим
светила на небосводе или живое пламя. Тем не менее автор, называющий Бога
« Элохим », пишет о том, что лишь недавно стало известно благодаря теории
Большого Взрыва - в начале Вселенную наполнял один только свет, и остатки
первозданного сияния, так называемое « реликтовое излучение », не связанное
ни с какими телами, регистрируют современные телескопы.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Замечая в первой главе « Бытия » вспышки сверхъестественной интуиции
и не имея пока тому объяснения, я сосредоточился на довольно прозрачном
символическом смысле отделения света от начальной тьмы как утверждении
противостояния добра и зла и их взаимопорождения, подчёркнутом фразой:
« И увидел Бог свет, что он хорош », содержащей также намёк на опасную
непредсказуемость произведенного Создателем действия.
Сообразно концепции, я разделил полотно на два одинаковых прямоугольника,
канонически написав справа свет, а слева тьму, причём обе области бытия
в моей трактовке кишели прообразами будущего, и правые из них не всегда
казались безусловно благими, равно и левые - не однозначно злокозненными.
Там были змеи, драконы, единороги, крылатые гиганты и кони, птицы, рыбы
и даже явно техногенные роботоподобные устройства, аппараты и механизмы.
Ниже, точно на границе света и тьмы, я легко наметил фигуру Демиурга,
витавшего над глянцем девственно безучастной воды в развевающихся ризах,
ибо Он, как указано, Дух, или же иначе, Руах - Ветер.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
На картине « День вторый » пар, клубившийся над поверхностью праокеана,
собрался в огромные столбы, увенчанные шапками кумулюсов и упирающиеся
в многоярусный облачный покров, отчего тёмная и светлая части мироздания
стали напоминать интерьеры египетского и античного храмов соответственно,
с их рассеянным светом, лишающим вещественности, и не материализованные
ещё твари построились в когорты по родам их в пространствах между колоннами.
На следующей картине столбы исчезли, а из воды, по-прежнему в призрачном
свете ниоткуда, поднялась коническая Гора с кудрявыми рощицами, ручьями,
водопадами и лугами; вершину её укрывал нижний слой облаков.
Когорты двух начал дуалистической Вселенной, слившиеся в два легиона,
выстроились походными порядками, соблюдая иерархию: авангард составили
бесплотные дети эфира; воплощения взыскующие - обоз, и войска потянулись
к новорождённой Земле, нисходя диагонально незримыми нам серпантинами
справа и слева.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
На четвёртом полотне облака над волшебной Горой рассеялись и с тверди
воссияли все светила и звёзды, по воде побежали солнечная и лунная дорожки,
волны оживились бликами, краски стали ярче и у предметов появились тени.
Воздушные армии разделились - духи обитателей Океана спустились к воде,
образы сухопутных вытянулись вдоль склонов, светлые же и тёмные ангелы
собрались над открывшейся вершиной, усеянной камнями и увенчанной тремя
зубцами скал неравной высоты.
На пятой картине морские твари - плезиозавры, акулы, кашалоты, кальмары,
крабы, угри - обрели плоть и наполнили воды, пожирая друг друга, а в небе
над Горой, где полетели стаи встревоженных птиц, тёмные и светлые силы
вступили в битву.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Шестая картина показывала финал создания, когда небесные рати, временно
прекратив сражение, смотрят вниз, на райскую Гору, в кущах которой мирно
сожительствуют всякие звери, и между них юная прекрасная пара, чью одежду
составляют лишь венки на головах, влюблённо и по-детски держится за руки.
И заняв господствующую высоту, центральную из трёх скал вершины Земли,
на границе Дня и Ночи благословляет идиллию Сам её Автор, над Коим парит
белый сияющий голубь; справа от Него стоит предводитель Божьего воинства
Архангел Михаил в красном плаще и латах, а с ночной стороны, чуть пониже,
сидит, задумавшись, острокрылый обнажённый гигант, сцепив пред собою руки.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Когда картина складывается у меня в мозгу, я пишу её довольно быстро,
и за неделю полиптих был готов.
Неожиданно я приобрёл поклонника моего художественного таланта в лице
Романа Бронштейна, кто по-прежнему в каждый полдень являлся ко мне
с бутылкой охлаждённой смородинной смирновки и какими-нибудь изысками,
вроде постромы, шейки или балыка из Нью-Йорка, для приготовления обеда
на две семьи.
Он заметил мастерскую в задней спальне квартиры, откуда я порой выходил
в рабочей блузе, вымазанной красками, и несколько раз намёками выразил
интерес к моим новым занятиям.
Пришлось показать ему « Сотворение », к счастью, тогда уже практически
завершённое, и сосед принял его с большим энтузиазмом, при том удивив меня
толковыми замечаниями, неожиданно обнаружившими в бывшем аппаратчике
периферийного ведомства покойного Союза отнюдь не профана, но тонкого
ценителя и знатока искусства.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
После обеда Роман впервые пригласил меня подняться к нему в апартменты.
Они с Миррой занимали три просторные комнаты на галереях, с торцевой
внешней стороны замка, подальше от бассейна и корта, в уголке, затенённом
старыми орехами хиккори.
Поверх обычного мохнатого синтетического покрытия, комнаты устилали
чудные бирюзовые узбекские ковры, и я почтительно оставил туфли у порога.
Роман достал из шкафчика бутылку настоящего « Курвуазьё », а из горки,
мерцавшей хрусталём - две высоких толстеньких рюмочки ручной огранки
и усадил меня за овальный стол, покрытый бархатной скатертью с кистями.
Мирра принесла из кухни тарелку красиво нарезанного сыра ассорти - бри,
рокфор, камамбер, козий монтраше - и Роман торжественно возгласил тост,
предрекая мне большое будущее как художнику и, по восточному обычаю,
осыпав меня и мою работу цветистыми комплиментами.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Мы выпили по первой и повторили, соблюдая весь ритуал, приличествующий