огромные баки мусоросборников, тут же была площадка, где квартиранты
сваливали ненужную мебель, по нашему мнению, вполне неизношенную
и сменяемую просто для разнообразия жизни.
У дороги чуть ли не втрое выше домов поднимался кинжально острый обелиск
полированного гранита, вонзавший в лазурь выведенное сверкающим золотом
имя апартментов - « Л а М и р а д а ».
Рядом на флагштоках влажный горячий ветер трепал разноцветные знамёна
и надувал транспаранты, провозглашавшие: « Сегодня сдаём ! ».
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Противоположную сторону улицы также занимали апартменты, уже другие,
выстроенные в южно-колониальном стиле; соответствующее тому их название -
« Плантация » - было высажено тёмными аккуратно подстриженными кустами
на фоне пёстрых петуний. Тротуар обрамляли развесистые ореховые деревья
вида « пикан », их продолговатые плоды в пятнистых чёрно-зелёных оболочках
напоминали фаланги пальцев какой-то рептилии.
По дороге пролетало, как нам показалось, великое множество автомобилей
( мы ещё не побывали в здешних транспортных пробках, когда магистрали
запружены машинами так, что между ними невозможно протиснуть руку ).
Но пешеходов, кроме нас самих, на всём обширном обозримом пространстве
не было ни единого человека.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Справа улицу пересекал широкий проспект, за ним, видимо, начинался
район магазинов и ресторанов с пёстрою мешаниной рекламных щитов.
Налево, к реке, продолжались жилые кварталы, и, кратко посовещавшись,
экспедиция приняла решение двинуться туда.
Мы миновали ещё одни апартменты, возведённые в виде альпийской деревни
и именовавшиеся « Белль Эр », потом густую поросль бамбука и купку бананов,
к которым подошли поближе - детям захотелось потрогать их странные цветы,
кожистые, тёмно-лиловые, висящие на длинных, как провода, стеблях, по форме
походившие на « львиный зев », но только увеличенный до размеров прототипа.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Затем нам путь преградил ручеёк, устало пробивающий русло во мшистом болоте;
сосны надо ржавой водой, покрытой кувшинками, были сплошь увиты лианами,
усыпанными шафранными колокольцами.
Перейдя на другой берег по дощатому мосту с перилами, мы прошли сквозь лесок
между стволов, одетых плющом, и нам открылось переплетение узких переулочков
и тупичков без тротуаров.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Здесь под сенью раскидистых падубов стояли одноэтажные частные домики,
довольно разномастной архитектуры, однако было заметно, что профессионалы
весьма основательно проработали весь ландшафт, связав пространство посёлка
декоративными плахами, пнями, корягами и лесинами, куртинами слоновьей травы
с её изящными колосьями, розетками агав, финиковыми пальмами-одногодками
и цепочками живописных валунов явно не местного происхождения.
На изумрудных газонах бодро трудились поджарые старики и старушки в шортах,
подстригая кусточки с помощью электрических машинок. При нашем появлении
они радостно улыбались и приветствовали нас, как давних знакомых.
Важный геккончик сидел на почтовом ящике, словно карликовый динозавр.
В идеально круглом пруду плавали нырки, мандаринки и кряквы, рядом гуляли
и пощипывали травку дикие чёрно-белые гуси с красными толстыми носами.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
По мере приближения к реке дома становились больше и импозантнее,
а вдоль самого берега тянулась сплошная кованая ограда, за которой
был виден старый парк и в глубине его - белые двухэтажные особняки,
украшенные фризами и колоннами коринфского одера.
Двинувшись вдоль ограды и миновав каменные ворота, на которых я прочитал
издали заметную надпись: « Частное владение. Не нарушать границ ! », мы вышли
на проезжую дорогу над некрутым обрывом, но подхода к воде тут не было тоже,
потому что внизу располагались пирсы с многочисленными яхтами и катерками.
Здесь река образовывала залив, и вся его акватория, сколько видит глаз,
была испещрена, словно насекомыми, судёнышками, качавшимися на волнах,
в то время как их владельцы то и дело забрасывали и вытягивали из вод
рыболовные снасти и снаряды.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Дальше берег опускался к реке террасами, на которых в тени деревьев
пролегали явно пешеходные тропинки, выводившие к уютным полянкам
с навесами, столиками и верандами.
Это место окаймлял невысокий бордюр, однако ж ворота на входе отсутствовали,
равно и какие-нибудь предупредительные знаки, и поэтому мы без особых сомнений
углубились в безлюдные аллеи.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
По ветвям носились и трещали белки - не рыжие, как наши российские, а серые,
сильно смахивающие на крыс.
Возле дороги лежала мёртвая тонкая змейка, по коже в малахитовых разводах
чёрными ниточками струились меленькие муравьи.
На обочинах имелись указующие стрелки: « Аудитория », « Спальни »,
« Концертный зал », « Кафетерий », « Библиотека », но никаких зданий
за густым подлеском не просматривалось.
Трясогузка выскочила нам прямо под ноги и предвождала нас несколько шагов;
среди тёмной зелени над головой промелькнула стайка огненных кардиналов.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Подошва склона заканчивалась терраской с песочным пятачком, куда были вкопаны
скамьи, стол и поместительные железные жаровни, и судя по углям в их поддонах
и свежим обглоданным косточкам вокруг, недавно тут что-то готовилось на вертелах.
Жена выбрала садовую ротонду, всю увитую буйно цветущим клематисом,
и мы, подкрепившись яблоками, уложили детей внутри на лавочках подремать.
Отсюда открывался заросший отлогий пляж у затона с причалом или мостком,
выходившим в глубокую воду.
Картина не внушала никаких опасений, и я решил спуститься к самой реке.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Бурунчики возле свай сказали мне о сильном течении, и вода цвета умбры
была мутна от взбалмученного тонкого ила.
Белоснежные цапли во множестве меланхолически бродили по прибрежью,
медленно вынимая ноги из густой грязи и безбоязненно углубляясь в тростники
- крокодилы сюда, вероятно, не заплывали.
На далёкой другой стороне реки Св. Джона в туманной дымке поднимались
друзы островерхих небоскрёбов.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Отдохнув полчаса у непрозрачного потока, впрочем, приятно голубого
на стрежне, успешно занимающего цвета у неба, ибо взвешенные частицы
способствуют отражению, мы пустились в обратный путь.
Коротко стриженные зелёные новобранцы-газоны теперь принимали душ -
то здесь, то там таймеры внезапно включали скрытые в траве спринклеры,
выбрасывающие мощные хитро вращающиеся струи, от которых постоянно
приходилось нам уклоняться.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Лишь только мы вторично перешли через ручей, будто по команде вспыхнул
и погас чудно сработанный закат. Синий лён простой домотканой блузы неба
за какие-то минуты обернулся купеческим карамзином, после чего римским
патрицианским виннотёмным пурпуром, который так же быстро стал чёрным,
замечательно глубоким венецианским бархатом.
Сразу же, по синхронным сигналам тысяч точно настроенных фотодетекторов,
за проспектом в торговом районе призывно замигали-заискрились огни рекламы,
ярко озарились витрины магазинов и входы ресторанов, бегающие прожектора