Со временем, этот ребенок рассказал двум своим лучшим друзьям о семейной проблеме. Сказав, что все это ужасно, ведь можно все прекратить, нужно лишь, грубо говоря, не делать ничего. А друг говорит нет, лучше всего бороться, поставить ультиматум, так ситуация разрешится вдвое быстрей, рас и навсегда. Мотивация такова: в собственной семье ситуация такая же, вот только мать, все время сидит в другой комнате и плачет, никак не желая действовать, решить проблему, уберечь ребенка. Третий друг смолчал, у него нет проблем в семейном кругу, ведь его нет вообще.
Только один из этих детей вырастет нейтралом. Кто и почему?
— Думаю это вопрос с подвохом, — хмуро отвечает Лэе.
— Не без этого. Так что?
— Первый. Он перешел свою грань, порою именно безделье или тоже избавление от искушения приводит к скорому разрешению проблемы.
— Третий. — опроверг Нис. — Третий ребенок познал одиночество, боль, только он знает какого решать все проблемы самому, а не размышлять над одной, что со временем исчезнет сама собой. То может быть осознанье, время или даже смерть. Он смолчал перед друзьями, потому что такова его природа, в вопросе зачем, с какой целью? Зачем менять утверждения друзей, это их выбор, зачем навязывать собственные суждения, когда это и бесполезно и неправильно по отношению к собеседнику, у него есть собственное мнение.
— Для нейтралов достаточно даже увидеть или услышать о худшем варианте развития событий, не переживая их, что бы выбрать такую жизненную позицию. Что интересней всего, для него ничего не ново, ничем нельзя удивить, жизнь есть жизнь, смерть смертью, судьба — то, что есть у каждого, проблем не бывает, счастье это спокойствие, все остальное быт. Он безопасен в том плане, что не причинит зла, не использует что-то намеренно против тебя. Но вместе с тем имеет для многих обратную сторону медали. Ведь запросто раскроет секреты, выявит ту «грань ужасного», и что может сделать не известно. Этого человека невозможно ранить или узнать. С виду, он может сочетать в себе все типы темперамента, как их коллаж так и отдельную явную черту, — закончила Мир.
— Ух-ты. Я и не предполагал… Прямо слов нет. И подобное можно сказать о всякой «жизненной позиции»? — удивленно вопросил он.
— Да, можно. Все жизненные пути основываются на пройденных соответствующих гранях. — Лэе призадумался. — Я так понимаю ваша сестра самодостаточный человек, — постановил Лид.
— Верно.
— Почему же она, как независимая личность уже давно обретшая самостоятельность, не пытается наладить свое отношение с родителями, да и ваше тоже?
— Почему вы решили, что мы с ней испытываем трудности во взаимопонимании? Мы отлично общаемся, она всегда понимает меня и поддерживает, — уверенность проскользнула на его лице.
— И правда, вы не говорили о разладе меж родителями и вами, с чего я и осмелился сделать вывод, вы с ними согласны.
— Может я, и не одобряю, некоторых методов «воспитания», но уважаю их, что не мешает также любить сестру.
— И все же вы не ответили, — напомнил мужчина. После недолгой паузы, парень проговорил:
— Она… не считает их людьми способными понять,… а себя обязанной идти на безответный уступок. После этих слов разжегся не хилый скандал, они больше не общаются. Я не думаю что ситуация стоила таких жертв. Я как меж двух огней.
— Вам обидно? — обращается Инн, сверкнув голубыми глазами, состроив участливую мину.
— За что? За то, что сестра не считает нужным вмешиваться в конфликт, или за то, что участвую в нем я?
— Думаю за второе, — начал Дин.
— Слегка. Это не правильно, — трое прочли в этих словах решительность, двое, оповещение факта.
— Думаю вам стоит поговорить, — закончила Инн.
— Да. Нис, мне интересно, что послужило избранием вами пофигистичных настроев? — вдруг сменив тему, полюбопытствовал он, но никто не удивился.