Так вот, возвращаемся в точку моих мучений. Для перевозки бабушки к маме в Долгопрудный заказана машина, большая, хорошая, не такси… А я, Наташа, не вижу картинки. Мне не дается эта картинка: как мы с бабушкой завтра садимся в машину и едем в Долгопрудный. Я этого не вижу. Я пытаюсь опять заглянуть – не вижу. Я пыталась заглянуть несколько раз, но у меня не получилось и не получается… И опять ум меня затыкает: «Ну ты же не всегда видишь?..»
Идет конфликт. Это потом ученые установили, что инфаркт возникает на конфликте ума и души. Происходит большой взрыв, и сердце не выдерживает. Я точно так же дом покупала в Мексике, но это было гораздо позже, потому что моя душа плакала и кричала: «Возьми этот дом, он спасет твою жизнь». Ум: «Ты что, совсем ненормальная? Все мексиканцы бегут в Калифорнию, а ты из Беверли-Хиллз хочешь прибежать в Мексику? У тебя с мозгами все нормально?» И этот конфликт меня сопровождал несколько недель, и опять шла информация: этот дом спасет твою жизнь. И так как это было позже, чем ситуация с бабушкой, я ударила кулаком по столу и сказала вслух: «Я не дам тебе, мегакомпьютер, чудовище (я так называю ум), уничтожить и убить мою душу, я беру этот дом, нравится тебе или не нравится, пошел в жопу. Инфаркта у меня не будет, потому что ты не победишь!»
Так вот душа говорит: «Не уезжай, останься с бабушкой. Почему тебе взбреднуло именно сегодня ехать в пентхаус? Что от этого меняется?» Только теперь я понимаю, какая сильная была у меня бабушка. Ведь это было ее желание. И оно так сильно распространялось. Я боролось с собой час и насильственно заставила себя уехать в пентхаус. Зачем? Непонятно!
На следующее утро звонок за два часа до времени, назначенного для отъезда. Голос помощницы: «Бабушка упала. у нас скорая. Ее забирают». Я бросаюсь к телефону, начинаю просить: «Я вас Богом умоляю, помогите, ребята, я к вам примчусь через 20 минут, это говорит Наталья Андрейченко».
Вбегаю в подъезд и наконец-то получаю картинку: головой вперед на носилках мою бабушку выносят из подъезда. Слезы льются по моему лицу. Бабушку погружают в скорую, я прыгаю вместе с ней, и нас везут в больницу на Ленинградском шоссе.
– Бабушка, милая, объясни, что случилось? Как такое могло произойти, ведь у тебя есть женщина для помощи, она спит в твоей комнате?
– Внученька, просыпаюсь, хочу в туалет, примерно в 02:30 ночи (она чувствовала время), нажимаю на кнопочку лампочки, а свет не могу включить, клюка моя стоит рядом, думаю: что я буду беспокоить бедную женщину ночью? Я так хорошо себя чувствовала.
Вот как это называется в православии: всепрощение, всеотдача? Она берет клюку и в темноте идет в туалет. Но квартира не такая маленькая. Она спотыкается о порожек и ломает себе бедро. Это было 20 августа, конец лета, как она и говорила…
Ее положили в палату, в которой было семь кроватей, именно семь кроватей. Как только я появлялась, уши, глаза нацеливались на нас со всех сторон. Мы сделали все анализы. Меня вызывает главврач и говорит следующее: «Вы знаете, что у вашей бабушки абсолютное здоровье? У нее анализы крови как у пятилетнего ребенка, я вообще не понимаю, как такое может быть, ей больше 98 лет». – «Да, я знаю, она абсолютно здорова». Он так на меня посмотрел, как на загадочную такую, говорит: «Так вот, к чему я это веду: мы ее будем готовить к операции, и я вам скажу, что она ее пройдет, – он щелкает пальцем, – „шпомс“ – вот так! У нас в отделении лежат женщины. Это очень грустно, есть женщины молодые по сравнению с бабушкой – 68–69, одной 72, другой 77, так вот, операцию ни одна из них не перенесет, эти женщины будут лежачими до конца жизни. Мы им пока об этом не сообщали. А бабушку будем готовить». Я купила самый лучший титановый протез, и они начинают сложно и долго все это готовить.
Милосердие… Это слово идеально подходит для моей бабушки. Ее начинают готовить. Ее приподнимают очень редко, она недостаточно сидит, в основном лежит. Ей 98,5 года, как можно женщину ходячую положить? Они редко ее сажали по своей лености, а я это контролировать никак не могла, приезжала часа на два-три, этого было недостаточно. Я никогда не забуду. Я приезжаю в больницу, она сидит на постели с помощью подушек, которые поддерживают спину, опершись на свою палку. Я готова сейчас опять заплакать. Я никогда не забуду… это ее состояние духа. Она на меня смотрит своими чистыми, детскими, божественными, преданными глазами, и я понимаю в этот момент, что она готова жить и она готова умереть одновременно. Я была совершенно потрясена: она была готова жить!!! Мы не стали говорить на эту тему. Я сказала ей, что мы готовимся к операции. Дальше они готовились каждый день в течение трех недель. Я была там, мама моя – нет. Она знала, на кого можно все сгрузить, что я настоящий Телец, можно меня запрячь, и я повезу в упряжке, что я всегда и делала.