– У нас трагедия, у нас такое случилось… Настя с ножом пошла на кого-то в школе.
Это был серьезный звонок.
Я в ужасе. Получается вылететь из Москвы только через двое суток. Анита плачет, все ужасно. Настю забрали в психиатрическую больницу. Макс тоже прилетает. Как всегда, прилетает рыцарь на белом коне, устраивает разгром в школе:
– Вы все твари! Вы ничего не понимаете!
Идет в больницу, забирает Настю, снимает ее с таблеток, кричит, что у него абсолютно здоровый ребенок, и это же внушает ребенку, имея такие наследственные болезни, как биполярное расстройство, шизофрения и маниакальная депрессия.
Эти приступы у Насти потом случались не один раз. Самый серьезный был, когда ей исполнилось шестнадцать с половиной лет.
В то время у нее уже был другой нянь, не Анита Шапиро. Я специально пригласила Виктора – красивого молодого человека, он заканчивал университет. Виктор был родом из России, а вообще воспитывался всю жизнь в Швеции. Он стал жить у нас вместо Аниты, которая в ее годы уже не справлялась с характером Насти тогда, когда я уезжала. Я думала: «Какая прелесть, молодой красивый парень, будет возить ее в школу, она так перед всеми будет выпендриваться, это будет хорошо, он очень достойный человек». Никогда у меня никакой дурной мысли не было. Настя возненавидела его с первого взгляда, потому что он был строгий, организованный, у него во всем был порядок, и он не позволял ей делать какие-то неправильные вещи.
Ну и она периодически убегала из дома… Стала уезжать в Аризону, там у нее появился странный друг весом примерно 300 кг. В этих случаях я немедленно прилетала обратно. Мы с Виктором садились в машину, ехали и забирали ее оттуда. Это происходило постоянно. Спасибо Виктору, он не бросал меня. Я так плакала, говорила: «Настенька, это очень неправильно находиться рядом с подобными людьми. Мы не будем обсуждать, что правильно, что неправильно, хорошо быть толстым или худым, но именно этот персонаж может стать отражением твоего будущего». Так и случилось, и это моя открытая кровоточащая рана по сей день.
В очередной раз, когда Настя навещала своего странного друга, у меня в Москве раздался звонок от его отца: «Приезжайте немедленно, забирайте своего ребенка, она в невменяемом состоянии». А ведь этому человеку при каждом нашем приезде за Настей я объясняла, что он не имеет права принимать в своем доме несовершеннолетнюю девочку, влюбленную в его сына, это незаконно.
Там трагедия случилась во второй раз. Мы с Виктором прыгаем в машину и мчимся в Аризону. Дорога занимала 7–8 часов. Мы забираем Настю, снимаем великолепный отель, но один номер на двоих, потому что оставлять ее в этом состоянии одну было опасно. Номер был очень большой – 100 метров, и в нем было две огромные кровати.
Максимилиан прилетел из Мюнхена, поселился в другом отеле, сказав: «Наташа живет в таком отеле, который я себе финансово позволить не могу». Он, как всегда, побыл немножко рядом, Настя его назвала тираном, он на нее обиделся и уехал, оставив меня одну. Но не надо забывать, что это он своим решением снял ее с таблеток тогда, когда у Насти в 13 лет был первый приступ.
Как же удобно быть «хорошим папой», который появляется как ясно солнышко на пару дней, потом сразу исчезает, не вдаваясь в подробности, обвиняя меня и сваливая на меня всю «грязную работу».
Я не спала шесть ночей подряд. Когда бы я ни открывала глаза, Настя стояла надо мной с занесенным ножом. Мы промучились с ней 10 дней. Спасибо, Виктор был со мной. Увезли ее в Лос-Анджелес, где мучились еще 12 дней, я опять не спала, и наконец мне удалось уговорить ее лечь в больницу. Она согласилась, и мы поехали в Седарс-Синай, где я умирала два раза и где меня знали как облупленную. Самую большую, самую дорогую больницу, которая только есть в Лос-Анджелесе. В больнице она находилась две недели. Я ездила к ней каждый день и видела весь этот ужас! Фильм «Пролетая над гнездом кукушки» в чистом виде. Настя меня ненавидела. Я плакала, я жить не могла из-за того, что ей пришлось там увидеть, это просто нереальный кошмар. Но у меня не было другого выхода, я не спала все эти ночи.
Мой духовный учитель Ринпоче Богдо-гэгэн[24] IX, тибетский лама и буддийский ученый, тогда мне сказал: «Не вздумай отдать ее в больницу, у нее, видимо, открывается ясновидение». Я это понимала. В том ее состоянии нам было легко общаться и интересно, потому что я к тому времени уже начала меняться, идя дорогой духа. Каждый раз, когда Настя говорила: «Mаmа, I'm chanelling Jesus» [ «Мама, я на связи (в прямом канале) с Иисусом»] и рассказывала, о чем они общаются, я отвечала: «Да, то, что ты говоришь, и есть истина». И, с одной стороны, я не находила ее сумасшедшей, но с другой – была вся эта история с ножами. В те моменты она была неконтролируема, это было очень страшно.
24
Богдо-гэгэн Ринпоче – третье лицо в иерархии тибетских духовных лидеров после Его Святейшества Далай-ламы и Панчен-ламы, известен как эманация мастеров всех основных линий тибетского буддизма.