Откуда ни возьмись появляется Сергей Леонов – врач, потрясающий гомеопат. Первое его образование было эзотерическое. Человек таких знаний, такой красоты, что я не могу вам передать. Он предлагает мне поехать на очищение. Он поистине спас мою жизнь. Сколько это стоит, если тебе человек жизнь спасает? Представляете, какая я? Я ведь ему до сих пор не заплатила. Но я это сделаю, потому что платить за такие вещи нужно обязательно. А сколько стоит твоя жизнь?
Сергей в то время работал с выдающимися людьми современности. Он забирает меня из Москвы, и мы улетаем на Алтай, в Барнаул, в то место, откуда он был родом. Я влюбилась в это место. Вы не представляете, сколько сил и внимания он мне уделил. У Сергея там был свой огромный гомеопатический центр. Мы приезжаем туда. Я знакомлюсь с его семьей, с его удивительной женой, тремя детьми. Он селит меня в одной из квартир в сосновом бору под Барнаулом, потому что меня нужно было изолировать. И мы с ним начинаем голодать, вернее он меня проводит через этот голод. Он возил меня на разные процедуры в городе, я лежала в каких-то термокамерах, каждый день должна была ходить пешком по два часа. И я ходила по совершенно изумительной сосновой роще. Он возил меня в бассейн, я плавала каждый день минимум час. То есть я была безумно-безумно активна, плюс массажи, потому что вес уходил очень сильно, а кожа не должна была повиснуть; скопия, колоноскопия, клизмы – все по полной программе. Я изучала это, как маленький ребенок, потому что в дальнейшем я проходила очищение на голоде и на воде не один раз. Сереженька, милый, Господи, как я могу тебя отблагодарить? Я не знаю. Я для тебя все равно это сделаю. Вот сейчас кое-что сделаю и обязательно отблагодарю.
Мы с ним до сих пор друзья.
Я все-таки хочу вернуться туда, в Барнаул. Наступает время выхода из голода, это самое сложное, потому что появляются запахи и ты пытаешься есть как сумасшедшая. В это время приезжает друг и пациент Сергея, бизнесмен Михаил Жиленков, он заказывает вертолет, и мы улетаем в горы на высоту 1790 метров над уровнем моря, на Кучерлинское озеро, потому что они собираются покорять священную гору Белуху. И мы все – его супруга изумительная, трое детей, я – мы все туда полетели. Это было удивительно. Мы летели через горы, там бегали стада диких животных. Это можно было увидеть, только полетев на частном вертолете. В такой момент задумываешься о том, как жалко, что ты не олигарх, потому что такую красоту иначе увидеть невозможно. Это Алтай, это самая божественная, самая уникальная красота, и вот именно туда меня Господь через Сергея забирает на первый выход из голода. Господи, наверное, я что-то заслужила в жизни, если мне такие чудеса прописывают.
Разбили лагерь. Сергей с Мишей альпинисты, они ушли покорять Белуху – русский Кайлаш. А мы живем в лагере. За мной следит его изумительная супруга, там не загуляешь. Она мне выдает в день малюсенькую долечку отварной свеклы, и я это все потихонечку ем.
Я уходила все время на озеро, и там опять начиналась история про маленького Маугли. Я уходила на озеро, как-то совсем в сторону, я нашла удивительное место, сидела и с Богом разговаривала. А с другой стороны озера ко мне выходил всегда медведь. Ну, это просто невероятно. Он выходил, садился, и мы смотрели друг на друга. Помните, как у Сент-Экзюпери Лис учил Маленького Принца: «Ты приходи в одно и то же время, тогда я буду знать, к какому часу готовить свое сердце». И вот этот медведь приходил, как и я, в 3 часа дня, мы смотрели друг на друга, пропитывались звонкой тишиной священных гор Алтая. Если бы я испугалась, медведь бегает со скоростью 60 км/ч, он бы половину озера пробежал, если бы меня хотел съесть. Что-то было во мне такое, что медведь сидел и часами на меня смотрел, а я на него. Какие загадочные истории!
Второе мое голодание было уже 17 дней. Это было в марте в Москве, и было трудно, потому что, когда ты «на воде», ты все время мерзнешь. Сережа говорит: «Срочно выходить». Он контролировал ситуацию, потому что голодание может закончиться очень плохо. И когда он мне сказал, что надо срочно выходить из голода, я сказала: «Не хочу. Я отдам все что угодно, чтобы из него не выходить никогда. Я такая счастливая, я не могу себе представить, что буду есть человеческую еду». Он говорит: «Нет, срочно». Мне пришлось выходить из голода.
Потом был еще один прикольный случай, когда после чистки на овощных соках – совсем чуть-чуть огурца, сельдерея, морковочки, свеколки, на которых я просидела 3,5 недели, – надо было уже выходить. Я звоню
Сергею и говорю:
– Сережа, у меня трагедия в жизни происходит.
– Что такое?
– Я не могу притронуться к еде готовой, я не могу есть отварной рис, я не могу есть отварную картошку, мне плохо от этого, я чувствую, что это мертвая еда, я могу есть только живую еду, что мне делать? У меня трагедия.