Вы себе представить не можете, в первый раз после этой практики у меня на шее вдруг появились какие-то кровавые укусы, это невероятно, ведь это же не в физическом мире все происходило, а в тонком мире. Понимаете? Я, конечно, прибежала к Ринпоче, спросила, что это такое. Он ничего не говорил, просто улыбался.
Именно Ринпоче я рассказала одну историю. Я в детстве пацанка была, играла всегда с мальчишками, с ними мне было удобно. Может быть, это память моих реинкарнаций? То, что в предыдущих жизнях я была великим полководцем один или два раза, совершенно очевидно. Вот мне армию дай руководить, я тебе и Суворов, и Кутузов, и Жанна д'Арк, и Александр Македонский! Вообще проблем с этим нет.
И вот я рассказываю: мне пять лет, и мы все время играем с мальчишками. У нас была горка ледяная во дворе, мы с нее катались – брали картонные коробки у магазина, садились в них, и это у нас были кареты. Я еще не хожу в школу, ничего не знаю. И вдруг говорю, что я хан Батый! И командую, а они все за мной бегают, бегают. И у нас идут битвы какие-то, непонятные истории. И вдруг в один день все мальчишки из моего двора объединяются и говорят (они тоже все маленькие, кому четыре, кому шесть): «Слушай, ты нам так надоела. Иди на фиг со своими войнушками. Мы не хотим никаких войнушек и не понимаем, чего ты хочешь от нас. Мы не знаем, кто такой хан Батый: ни что такое хан, ни что такое Батый, поэтому иди на фиг». Я очень плакала, вернулась домой, потому что я осталась одна и не могла больше организовывать то, что мне нравилось.
Ринпоче улыбнулся и говорит: «Одну секундочку». Куда-то идет, в свою святую комнату, выходит с огромной книгой, такой красивой, в старом переплете, видно, что это может быть XVII век. В ней изображения императоров, ханов и т. д. Мы с ним искали, мы с ним очень долго искали хана Батыя, но мы его не нашли… Тогда Ринпоче посмотрел на меня внимательно, очень серьезно и сказал: «А ты знаешь, ответ на твой вопрос простой. Татаро-монгольского ига никогда не было, запомни это. Историю планеты всю изменили, переписали, и ты должна об этом знать». Но откуда я сняла вообще информацию про хана Батыя в пять лет? Я точно знаю, что, когда я играла в него, я ничего про татаро-монголов не слышала. Но мы уже говорили, что ребенок до пяти лет, особенно в Индии, считается святым, потому что он хранит память какую-то, потому что он ясновидец и знает очень многое. Ну а потом уже начинается зомбирование семьей, детским садом, школой, университетом и т. д. и т. п, переписанными историями. Все изменено, все неправда, и от этого очень грустно.
Как только мы просмотрели эту божественную книгу, Ринпоче сказал, что мы будем для меня подбирать костюмы.
– Зачем костюмы?
– Это не твоя забота, это сделают другие люди. Единственное – мы снимем мерки.
Я, конечно, была потрясена. На следующий день мы с Туксэем, его сыном, идем куда-то, выбираем потрясающие совершенно ткани для одеяний: одно специальное на встречу с Его Святейшеством Далай-ламой, все золотое, другое тоже специальное, я даже не понимала, для чего.
Через 10 дней костюмы были готовы, и вдруг Ринпоче хочет в них со мной сфотографироваться. Он надевает настоящую монгольскую императорскую одежду и ставит меня рядом. У меня есть эти фотографии, Господи Боже мой, не дай их потерять!
Когда я уезжала, он подарил мне серебряную чашу безумной красоты, инкрустированную, довольно большую, в ней помещалось 200 граммов жидкости или еды – ровно столько, сколько нужно человеку на один прием. Это было очень давно, может быть, 2002–2003 год, он мне дает эту чашу – она такой красоты, в ней такое количество информации – и говорит: «Вот тебе задание. С сегодняшнего дня ты будешь пить и есть только из этой чашки, и никто никогда тебя не сможет отравить». Я прямо обалдела и подумала: «Почему отравить?» Но послушалась, и, может, поэтому я вам сейчас рассказываю то, что рассказываю.
Многие из вас наверняка знают: когда ты должен пойти и получить большой новый опыт в своей жизни, когда ты должен духовно измениться, когда ты должен стать на ступень выше, тогда обстоятельства складываются таким образом, что это становится абсолютно невозможно. Всякие темные силы тебе перекрывают путь. Перед самым первым полетом в Индию мне позвонила мама и истерическим голосом кричала, что у папы обнаружили рак. Было бы логично мне никуда не ехать. Но мне уже была дана информация, что нужно делать так, как запланировано. Это было так трудно – отказать маме, моему самому любимому папе: «За 30 дней ничего уже не изменится». Но я тут же связалась с очень серьезными людьми и друзьями, и они сразу предложили помощь: оплатить стволовые клетки для моего отца. Это было очень дорого, и папа не смог принять этого. Он не мог никогда принимать никакой помощи.