Мутти обожала готовить и делала это изумительно. Будучи актрисой в юности, она должна была выживать и тащить на себе огромную семью (потому как муж у нее был поэтом-вольнодумцем, зависел от вдохновения, писал потрясающие поэмы и стихи, которые не продавались). Поэтому, когда они жили в Цюрихе, на Кульманштрассе, 49, она содержала весь их «кукольный домик» и спонсировала всех (она открыла актерскую школу и всю жизнь проработала как лошадь).
Когда семья только убежала от нацизма, Мутти как женщина аристократических корней нашла для своей семьи потрясающую отдельную квартиру в огромном дворце под Цюрихом. Никто в этом дворце не жил, они могли пользоваться колоссальной кухней и триумфальным огромным садом с аллеями со специально высаженными деревьями. Дети не были брошены в непонятную малюсенькую квартирку. Макс всегда с восторгом описывал это время! Он был совсем маленьким, ему было в то время 8–9 лет.
Так как содержать все хозяйство было очень трудно, его сестру Марию Шелл отдали в детский дом. Там она изучала актерское мастерство. Она снялась в первом фильме в 16 лет. Удивительнейшая женщина. Имми, вторую сестру, также пришлось отдать в детский дом, но ее то забирали оттуда на Кульманштрассе, то возвращали обратно. А Макс жил в доме постоянно, в своей невероятной шестиметровой комнате, которую я никогда в жизни не забуду.
Годами позже, в поместье Марии, которое располагалось в Вассербурге, в часе езды от Мюнхена, происходили самые большие праздники. Боже мой, какая же там была красота! Я таких красивых поместий не видела никогда в своей жизни. После въезда в огромные арочные ворота нужно было долго ехать по огромной территории до парковки у большого дома с огромной дверью. Архитектура этого дома была уникальна, потому что весь дом был практически круглым. Из огромных стеклянных окон в виде арок открывалась сногсшибательная панорама, и все это было изумительно. Ты словно находился в аквариуме и мог видеть все вокруг. Центральная комната была закругленной и проходила каким-то непонятным полукругом, заходила на кухню, потом опять куда-то исчезала, потом откуда-то появлялась и выводила нас на очень красивую винтовую лестницу из мрамора. Даже ванная комната в этом доме была в виде ракушки из чистого малахита! Я, конечно, такой эстетики никогда не видела.
Но самое главное для меня, для отшельницы, – это безумный вид из окон. Дом располагался на горе, а вдали находились леса, поля… речка протекала буквально по территории. Она была очень извилистой, и в конце этой реки был виден крестик на католическом костеле, и это все сливалось с горизонтом и давало тебе чувство такого колоссального умиротворения, такого, что об этом невозможно забыть никогда.
Митя очень любил ездить в этот роскошный дом. Конечно, для него все было интересно. Он любил сидеть в пижаме на бархатных диванах и наслаждаться потрясающей панорамой. Именно в этом доме он получил первый урок от самой Марии Шелл. Это было очень занятно. Мария спросила его: «Mitenka, bist du hungrig?» («Митенька, ты голоден?») Митенька на нее посмотрел своими красивыми пятилетними глазами Маленького Принца и спросил: «Was ist das hungrig?» («Что такое голодный?») Ха-ха-ха, ребенок, выросший в семье командира – мамы Наташи, в семье, где все было по графику, где все надо было есть и никто не спрашивал тебя, хочешь ты это делать или нет. И здесь мы подошли к интересному моменту… Мария внимательно выслушала Митю, ничего не сказала и просто ушла к себе в спальню. Это был вечер, в районе шести часов, она много читала, у нее было огромное количество работы, большое количество сценариев. Мы с Максом в это время были у себя дома. Митя поехал в гости, у него были развлечения, его возили, ему показывали Вассербург – очень небольшой, но безумной красоты город, – и он был счастлив.
Как рассказывает Мария, в районе 10 вечера раздался стук к ней в дверь. Мария ждала этого стука. Это был маленький Митя. Он смотрел на нее голодными глазами и сказал: «Tante Maria, ich bin hungrig» («Тетя Мария, я голоден»). Мария захлопала в ладоши, потерла свои руки и сказала: «Ага, наконец-то, мы познакомились с этим чувством! Теперь мы знаем, что такое быть голодным. Что ж, пошли». Они спустились со второго этажа на первый, прошли сквозь кольцеватые, витиеватые, ракушечные, змеиные комнаты и оказались на очень красивой огромной кухне. Она открыла холодильник, и там находились заранее купленные филе-миньон от ее мясника. Мария раскалила сковородку, бросила на нее много сливочного масла и стала выкладывать маленькие филе-миньончики. Сколько их было, она не помнит. Митя такой вкусноты, может быть, и не ел никогда, потому что Мария любила использовать очень много масла. Итак, объевшись мяса с кровью, он был счастлив и ушел к себе в комнату, повторяя: «Hungrig – nicht hungrig, hungrig – nicht hungrig» («Голоден – не голоден, голоден – не голоден»).