Так вот, он очень серьезно воспринял мои слова, поэтому, когда мы проснулись наутро… Естественно, все глупые таблетки уже выветрились, и все шло абсолютно нормально, в своем обычном ритме.
Я не понимала, что Максимилиан-то часто использовал эти таблеточки – я наивно верила, что это молодой мужчина с бешеным количеством энергии и что мне безумно-безумно с ним повезло…
Так вот, наутро он начал показывать мне город, знакомить с ним, и я была в восторге. Макс сказал мне, что город в длину 90 километров и в ширину 90 километров, и проехать от океана до даунтауна занимает минимум час, а если ты едешь по небольшим приятным улицам, так и все полтора.
18.2 Уроки моды от первых лиц
Мы ездили, мы смотрели, мы встречались с выдающимися людьми, и это было безумно интересно. Первую неделю с нами была Мария Шелл. Она, как всегда, надела свое сумасшедшее норковое манто в самый пол. Это манто было тонкое, как папиросная бумага, это было настолько красиво, оно согревало, но не было тяжелым, и все переливалось. Я говорю об этом не просто так.
Нас приглашали самые большие люди, владельцы киностудий. Например, друг и агент Максимилиана, президент ICM Agency Гай Макэлвейн. И вот он нас пригласил к себе, как и многие другие, с кем Макс был знаком. Мы ездили из одного дома в другой.
Был один очень смешной случай, на который я хотела бы обратить внимание. Мария в этом норковом манто восседала в роскошном дорогом кресле в совершенно сумасшедшем огромнейшем доме Гая на 2000 метров. Вокруг нас сидели скромненькие, какие-то рваненькие люди, которых хотелось «помыть»: в штанишках, в каких-то курточках вообще незаметных, невидных – и Мария со своей шубой… Типа: «Я, Мария Шелл». Весь ужас был в том, что никто из этой молодежи ее не знал.
И Мария такая, свысока спросила у Гая в присутствии этой молодежи, а что же, собственно, молодняк здесь делает, чем занимается? Он сказал: да этот молодняк – самые богатые продюсеры в этом городе, они продюсируют то, то, то… К сожалению, я ничему не научилась от этой фразы. Я тогда еще не поняла, как одеваются в Голливуде, я не прониклась этой информацией, но запомнила, что «чем хуже, тем лучше». Я про одежду.
Да, «чем хуже, тем лучше» – это не означает дешево, о-о-о, ни в коем случае. Например, кашемировые штаны с вытянутыми коленями, которые Брюс Уиллис вместе со мной покупал пачками в магазине Teodor, в экстрадорогом магазине, где именно такие полурваные супермодные вещи и продаются. Этот магазин находился напротив Chanel и Ralph Lauren на одной из самых знаменитых улиц Лос-Анджелеса Родео-драйв (фильм «Красотка») – и это было «самое то», понимаете. Пусть эти вещи с вытянутыми коленями, пусть рваные, но это кашемир, и каждые штанишки стоят по 2000 долларов. Это я все изучала позже, а тогда этот факт меня очень потряс.
Я любила ездить к этим людям, владельцам студий, потому что в их особняках всегда были большие кинотеатры. И в эти кинотеатры меня, я помню, приглашали. Майк Медовой, владелец киностудии TriStar Pictures, а потом Orion Pictures, очень часто устраивал вечеринки и показывал лучшие фильмы, которые еще даже не вышли на экран, которые будут номинироваться на «Оскар». Это было так обалденно, я вам не могу передать. Я была просто в восторге. Во-первых, приходили все самые большие люди – актеры, режиссеры. Их было очень мало, не больше 15–18 человек. В огромной проекционной комнате стояли круглые столики с бархатными креслами, и их сервировали едой во время просмотра фильмов. До начала показа нам давали какую-то выпивку, коктейли. Ну, моя выпивка была всегда одинакова: апельсиновый сок или вода. А все остальные медленно накачивались и шли в проекционную комнату, и там официанты (непонятно, как они ползали) тихонечко-тихонечко разносили еду. Поэтому мало того, что каждый фильм – произведение искусства, так еще тебя в этот момент кормят, а после ты встречаешься с удивительными людьми.