– Живей, хомяки, живей засони! – покрикивал капитан с мостика шныряющим матросам. Изредка, недовольный нерасторопностью команды Борода спускался на палубу и пинками и подзатыльниками задавал нужный ему темп.
Автолик, быстро сдружившись со всей командой, соревновался с матросами в метании ножей, чем вызывал недовольство капитана, который, по-видимому, невзлюбил его с первой встречи.
Придерживаясь за борт, Марк подошёл к Никте, одиноко стоявшей в носовой части корабля.
– Ты оказалась права. Насчёт шторма. Когда ты научилась так точно предсказывать погоду?
– В Спящей сельве. Лет десять назад.
– Значит, ещё в детстве… Странно, что я не знал.
Хранительница бросила ему таинственный взгляд, будто отвечая: «На самом деле, ты почти ничего не знаешь обо мне, Маркос».
Марк понимающе кивнул, поморщившись от попавших в лицо морских брызг.
– Ты виделась с Лейной? Какие новости?
– Ничего хорошего, как я и предсказывала. Лесное Воинство отвергло призыв Сильвиры. Старшие ответили, что это не их война. Они не вмешиваются в войны, происходящие за пределами Спящей сельвы.
– Разве они не понимают, что разбив силы юга, Хадамарт доберётся и до них?
– Они всё понимают лучше тебя, Маркос, – с некоторой резкостью ответила хранительница. – Лесное Воинство защищает свой дом. И делает это успешно. Если бы каждый народ защищал свой дом так, как они, то не было бы нужды создавать союзные армии.
Марк поджал губы, не желая спорить, хотя старая морфелонская поговорка «каждый крот свою нору бережёт» так и вертелась на языке.
– А Лейна… ты ей рассказала, куда мы отправляемся?
– Да. Она очень хотела отправиться с нами, – хранительница как всегда точно уловила, что на самом деле хотел спросить Марк. – Но не могла. Она шла на приём к королеве. Да и не в том она сейчас состоянии, чтобы путешествовать.
– Что с ней? – нахмурился Марк.
– Она всё ещё подавлена ответом Старших. Я предупреждала её, что ничего не выйдет, но она верила в своё посольство. Она ведь плеонейка, Маркос, не забывай это. Очень стойкая, отважная и вместе с тем – чувствительная и ранимая. Когда-то она верила в единство и дружбу своей общины плеонейцев на южном побережье – до той поры, пока на них не напали даймоны, и все мужчины не проявили себя трусами. Потом она была очарована Школой рыцарей юга, их кодексами чести и благородством принципов. И вновь разочаровалась, когда стала замечать, что далеко не все воспитанники Школы ведут себя по-рыцарски, а многие только прикрывают рыцарским титулом свои беззакония. В освобождённом Амархтоне она успела очароваться королевой Сильвирой и разочароваться в ней. И вот, Лесное Воинство… Для неё это новый удар. Любой другой человек перестал бы уже верить в идеал, смирился бы и не очаровывался больше. Но не она. Плеонейка Айлейниэль будет и впредь верить в идеалы, а их крушение будет причинять ей новые боли.
– Как ей помочь? – тихо спросил Марк.
– Помочь? – хранительница рассмеялась. – Ты слишком увлёкся своим путём миротворца, Маркос. Посмотри на Автолика, – она глянула назад, где вольный стрелок с хохотом обыгрывал третьего матроса подряд в «ножики». – Как помочь ему избавиться от его легкомыслия и страсти к опасным похождениям? Как помочь Калигану с его упрямым всезнайством? Или мне… с моим характером? Нет смысла пытаться изменить то, кем мы есть. Единственное, что мы можем сделать – это понять себя. Свой характер, свои мысли, чувства, желания, устремления… И как только мы поймём себя – мы непременно изменимся.
Марк смотрел вперёд – на рассекаемые носом «Вольного» волны.
– Я бы предпочёл понять себя до встречи с Сарксом, – произнёс он шёпотом. – Потому что тайные мотивы моего сердца – его излюбленное оружие.
Глава вторая Тучи сгущаются
(Амархтон. Аргос)
– Если c моря ударят островитяне – нам конец! – с неуместной патетикой заключил архистратег Тибиус, оторвав взгляд от разложенной на круглом столе карты.
– Так мы и пустим этих разбойников на наши берега! – грозно заявил седой, но крепкий в плечах командующий боевым флотом Южного Королевства, адмирал Иокастор. Он впервые был в Аргосе. В последний раз он с тем же грубоватым пафосом держал речь на совете королевы Сильвиры перед походом Армии Свободы на Амархтон. С тех пор многое изменилось в тактике и стратегии Сильвиры. Изменилось само понимание слова «война». И в эту минуту каждый, кто присутствовал на тайном совете, смотрел на старого морского волка, как на храброго, неутомимого, но, вот беда, отсталого во взглядах, старикана.
– При всём уважении, почтенный Иокастор, два десятка твоих боевых галер не остановят объединённый флот островитян и ту армаду, которую пришлёт им в помощь Хадамарт, – деликатно пояснил Тибиус.
– Корабли островных князей – это жалкие посудины, годные лишь торгашей перевозить с их барахлом! – прорычал адмирал. – А эта хадамартова армада… Кто её вообще видел?
– В том-то и дело, что мы не знаем, насколько флот Хадамарта превосходит наш, – подчеркнул Тибиус. – Падший использовал далеко не все свои корабли, и мы не знаем, куда он ударит.
– Ясно дело куда – на амархтонское побережье: захватить наши приморские бастионы, снарядить вторую армию для похода на Амархтон с восточной стороны…
– Эх, Иокастор, всё было бы не так плохо, если бы Падший поступил так, как ты говоришь, – покачал головой архистратег. – Но у нас всё больше опасений, что целью его флота будет Южный Оплот.
Адмирал Иокастор выпятил губы в изумлении, седые брови его поднялись. Он оглядел лица старых друзей, словно чуя сговор, затем глянул на молчаливую владычицу и остановил на ней потрясённый взор:
– Моя королева, это правда? Вы, правда, думаете, что Хадамарт угрожает нашей столице?
– Увы да, Иокастор, – холодно промолвила королева. – На этот раз угроза падения Южного Оплота очень велика.
– Это от хадамартской флотилии-то?! – задохнулся адмирал. – Да неужто наш Элефирит, наша славная Крепость Свободы не остановит эту навалу? Да эти твари зубы обломают о наши стены!
– Только в том случае, если Южный Оплот сохранит единство, – ответила Сильвира. – А единства в нём давно уже. И это моя вина. Я слишком долго не возвращалась в свой город. Пока там был Этеокл, удельные князья не задирали высоко нос. Но стоило ему уйти в боевой поход, как градоначальник Феланир попал под их влияние. Сейчас многие влиятельные люди в городе подталкивают его к тому, чтобы он передал власть Совету Князей.
– Не может быть! Наши князья!
– Я тоже поначалу не верила. Пока не раскрылась измена князя Адельгана. Будем рассуждать здраво: Южный Оплот разделился на сторонников Совета Князей и сторонников королевы Сильвиры. Положить конец разногласиям может либо моё возвращение, либо открытое вторжение Хадамарта. Но я не могу сейчас покинуть Амархтон, а Хадамарт не глуп, чтобы бросать армию на неприступные стены нашей столицы. Он изберёт свою излюбленную тактику: будет грабить и топить наши торговые суда, высаживаться в окрестностях Южного Оплота и разорять селения, выжигать поля, перекрывать торговые тракты… Он сделает так, чтобы уязвимыми себя почувствовали все: от простолюдина до князя. А когда люди почувствуют себя уязвимыми, они возжаждут крепкой власти. Какой не может им дать королева Сильвира, поскольку воюет где-то на западе. Градоначальник Феланир слишком мягок. Этеоклу, после истории с Адельганом, не слишком доверяют. В качестве сильной руки остаётся только Совет Князей, способный защитить город и провинции.
Адмирал Иокастор стоял весь вспотевший, с побагровевшим от возмущения лицом. Старый моряк, посвятивший всю жизнь морю, всегда предпочитал вольный ветер и весёлый матросский говор высоким советам и роскошным дворцовым залам. Бесстрашный предводитель боевых галер, увенчанный славой многих морских побед, покрытый шрамами от вражеских сабель, был далёк от интриг, хитростей и коварств борьбы за власть достославных южных князей, орденов, гильдий и кланов.