Послышались трубы, и Степан увидел процессию, медленно двигавшуюся в его направлении. Люди были узкоглазые, с широкими плоскими лицами, одни — в шубах, другие — закутанные в одеяла. Впереди всех шли четверо, одетые только в длинные белые рубахи, на голове — колпаки. «Рэпа! — догадался Линников. — А кто же те, в одеялах?» — «Неофиты!» — подсказал ему какой-то голос, раздавшийся у него в ушах. Дойдя до долины, люди в шубах — они составляли большинство — отошли в сторону, а неофиты скучились вокруг рэпа.
Публика молча держалась в стороне, ждала. Кое-кто сел на снег. Сел и Степан. На него никто не обращал внимания. Кучка переговаривавшихся людей, на которую были устремлены все взгляды, скоро задвигалась. Рэпа пошли прочь, неофиты встали в ряд. Их было семь человек, все молодые, наголо остриженные парни. Никто ими не командовал, однако они все одновременно, словно по команде, сбросили свои одеяла и сели на снег. Неофиты тоже оказались в белых рубахах из тонкого полотна.
Вновь появились четверо рэпа, каждый нес ведро. «За водой ходили! — определил Степан. — Откуда они ее взяли?!» Рэпа подошли к ряду неофитов и встали друг за другом, повернувшись правым плечом к парням. Рубахи жрецов были подвязаны веревкой, за ней — молоток. Этими молотками четверка разбила корку льда в ведрах. Одновременно, слаженно, рэпа приподняли ведра над правым плечом и пошли вдоль ряда, поливая неофитов водой. Рубахи на парнях намокли и стали леденеть на глазах, сами же неофиты оставались неподвижными. Было видно, как ходила у них под полотном грудь, пока ткань не замерзла.
Скоро от оледеневших рубах неофитов пошел пар. «Мерещится!» — сказал себе Степан и вскочил. Осмысливая происходящее, он пошел к ряду. «Куда?! Куда?!» — закричали на него другие зрители. Он бросился в бег от этого крика, как от натравленных собак. Бежал и бежал, не заметив, как вбежал в пар. «Где же неофиты? Где рэпа?» — недоумевал Степан. Он бежал не останавливаясь, только вперед — пока не очнулся.
Комната была мрачной, воздух тяжелый. Между стен Линников почувствовал себя как в овраге. Лешина постель no-прежнему пустовала. Часов у Степана не было, и он мог только гадать, сколько времени длился его сон. Должно быть, недолго, раз сосед еще не вернулся.
Линников поднялся с койки и зажег лампу. Ему бросилась в глаза брошюрка Симаковой-Наламы, валявшаяся на полу. Он взял ее в руки и открыл. Всякую книгу он читал от корки до корки, ничего не пропуская. В этот раз Линников своей привычке изменил. Он пролистал страницы, где рассказывалось о детстве Наташи в рыбацком поселке на Латуре, ее жизни в поместье Артюшиных, «хождении в народ», работе в организации «Земля и Воля». Степан было задержался на подробностях ареста революционерки в 1906 году, когда ей было 56 лет, но все же перескочил и через этот эпизод. По-настоящему Линников стал читать «Мою революцию» начиная с главы «Забайкалье».
«Меня сослали в забайкальскую деревню Нижние Подрезки. Это было русское поселение. А в Верхних Подрезках, в 20 верстах от нас, жили буряты. Там тоже находились в ссылке наши товарищи. Один из них квартировал у местного ламы. Мы с этим ламой волей-неволей общались. Он был отзывчивый человек, но разговора с ним не получалось: мы ему о народной власти, он нам — о карме, мы о новом обществе, он — о медитации.
Лама рассказал нам о рэпа, „людях в рубахах“, которые после многих лет ежедневных медитаций в состоянии согревать себя в морозы без зимней одежды. Чтобы быть признанным как рэпа, требуется пройти ритуальное испытание гтум-мо, которое производится зимой в присутствии публики. Претенденты надевают желанные белые рубахи, после чего их обливают на морозе водой. Рубахи сразу замерзают. Те, кто теплом своего тела может растопить оледеневшую ткань и высушить ее, доказывают свою власть над рлунг — жизненной силой, одушевляющей все живое. Рэпа сравнивают ее с дикой лошадью…»
Степана самого бросило в жар. «Как же так получается? Мне это гтум-мо приснилось прежде, чем я о нем прочитал!..» Нетерпение узнать, что было дальше, не давало чекисту вникнуть в несуразицу, и он вернулся к книге.
«…Обуздавший рлунг, становится ее всадником и достигает внутренней независимости от обстоятельств и других людей. Всадника можно узнать по просветленному равнодушию ко всему, что с ним происходит. Желания, боль, смерть он воспринимает иначе, чем мы.