— Борис Петрович! Слышите меня? Я очень хочу вернуться в больницу!
Ответа не последовало, и паренёк понуро поплёлся исследовать свои новые владения.
Он шёл и шёл, отмечая неуклонно усиливающуюся жажду и подступающий голод. Кое-как состряпанное подобие одежды никак не защищало от ветра, и Яна то и дело пробивала дрожь. Сообразив, что без источника тепла выживание становится проблематичным, парнишка тут же включил в план поисков соответствующие предметы. Увы, и в этом ему категорически не везло. Пройдя несколько разрушенных кварталов, он так и не смог найти ничего подходящего для разведения и поддержания огня.
Пустой желудок уже начал подавать звуковые сигналы, а пересохшее горло саднило от отсутствия питья, когда обострившегося обоняния коснулся непривычный запах. Ян остановился и втянул ноздрями воздух. Ошибки быть не могло! Едва ощутимый аромат явно источало что-то съедобное. Более того, это был запах пусть и не ресторанной, но абсолютно точно горячей стряпни. Изголодавшийся молодой человек изо всех сил рванул в том направлении.
Через несколько секунд стремительного забега Ян уже был у цели. Но учитывая окружающую обстановку, сразу выходить к незнакомцам он не спешил. Благоразумное решение, что сначала нужно выяснить кто там есть и что происходит, к счастью смогло заглушить приступ голодного безумства.
Ян крался на цыпочках и пугался каждого собственного шороха. Внезапно запах неведомой похлёбки стал столь силён, что парнишке пришлось остановиться. Понимая, что он оказался почти вплотную к цели, Ян осторожно выглянул из укрытия. Его взгляду предстало вполне ожидаемое зрелище: вокруг чахлого костерка сгрудились несколько весьма жалкого вида бедолаг. Их одежда была лишь немногим лучше того, во что был обряжен Ян. А перемазанность лиц и пугающая худоба красноречиво давали понять, что с едой и водой у аборигенов совсем плохо.
Некоторое время Ян следил за их молчаливой готовкой, но мучимый жаждой и голодом организм решительно требовал действий. И молодой человек осторожно вышел из укрытия. Его появление вызвало совсем не ту реакцию, что он мог ожидать. Первый из увидевших его мужиков испуганно уронил ложку и срывающимся голосом проорал:
— Обернувшийся!
Остальные тут же подскочили и, как по команде, выхватили оружие. И хотя ржавый огнестрел был лишь у двоих, но вилы и заточенные обрезки арматуры Яна тоже не вдохновляли. Дрожа от страха, он поднял руки и прокричал:
— Я безоружен! Не стреляйте! Я пришёл просто попросить еды.
Как ни странно, но на его слова мужики не обратили никакого внимания. Они выставили в сторону пришельца оружие и начали медленно пятится. Один из них едва слышно пробормотал соседу:
— Чёрт! Они уже прознали о новом укрытии.
Ян меньше всего на свете хотел в такой ситуации ухудшения отношений с новыми знакомыми. А потому крикнул самым жалостным тоном:
— Эй! Я ничего не прознал! Я тут только вчера оказался.
— Ходу! — прошептал перемазанный сажей мужичонка.
Ян не успел удивиться усилившейся остроте собственного слуха. Он во все глаза смотрел на убегавших с невероятной скоростью мужиков.
— Постойте… — начал было Ян, но место несостоявшейся трапезы уже опустело.
Молодой человек топтался у костра и решительно не представлял, что предпринять дальше. Изголодавшийся организм принял решение за него. И Ян, сгорая от стыда, наклонился к бурлящему вареву. Вблизи мутная жижа была далеко не так привлекательна, как распространяемый ею аромат. Но выбирать было не из чего. Ян поднял обронённую одним из сбежавших
ложку, поморщился, вспоминая прежнюю жизнь и правила гигиены, и зачерпнул супа аборигенов.
Удивительно, но в высшей степени подозрительного вида пища на вкус оказалась весьма недурна. Ян с трудом удержался, чтобы не выхлебать обжигающий суп полностью. Утолив голод, он оставил большую часть котелка хозяевам и начал осмотр лагеря. Брошенные вещи наводили молодого человека на довольно грустные выводы. Нигде не было и следов каких-либо фабричных припасов. Это означало, что местный апокалипсис произошёл уже давненько, и выжившие успели уничтожить все консервы. Ничем иным сложенные в сумках копчёные тушки крыс он объяснить не мог.
Ян продолжал рыться в оставленном тряпье, когда неожиданно ощутил присутствие посторонних. Он вскинул голову и сразу же встретился взглядом с ещё одним местным. Грязный, оборванный, но полный решимости человек смотрел на паренька поверх прицельной планки какого-то крупнокалиберного ружья. Позади него сгрудились ещё несколько чумазых смельчаков. Ян хотел было извиниться за вторжение, но слушать его никто не собирался. Стоящий впереди предводитель молча нажал спуск, и оружие громыхнуло не хуже старинной мортиры.
Прокатившийся по руинам грохот удивил несказанно. Но куда сильнее Ян поразился собственной реакции. Ещё до того, как оборванец спустил курок, парнишка ощутил совершенно неестественное переполнение тела жизненной силой. Хотя её появление куда больше походило на детонацию каждой клетки организма. Немудрено, что ещё до того, как заряд покинул ствол, Ян взмыл над ощетинившейся оружием бандой. Голова работала как компьютер, обрабатывая замедлившуюся действительность. Ян смотрел сверху на воинственно настроенную голытьбу и не испытывал к ним никакой враждебности. Чего нельзя было сказать о его противниках, которые выпускали в мечущегося паренька всё новые и новые залпы.
Ян метнулся прочь. Он скакал по развалинам, краем глаза замечая трансформации собственного тела. Его ступни удлинились, а икры и бёдра значительно прибавили мышечной массы. На месте ногтей незаметно оказались устрашающего вида когти. Но хуже всего было с кожей. От розового нежного покрова человеческого тела не осталось и следа. Фигура Яна теперь сверкала изумрудной чешуей.
Выстрелы начали стихать. Ян, преисполнившись злорадства, сообразил, что количество зарядов у злобных туземцев было невелико. Его так и подмывало броситься назад и показать им кузькину мать. К счастью, благоразумие возобладало, и молодой человек, переводя дух, спрятался за одной из бесчисленных развалин. Голова ничего не понимающего паренька пухла от вопросов. Но никакого намёка на ответы не было и в помине. Единственное, что было неоспоримым плюсом — новый Ян был куда лучше приспособлен к жизни в столь неуютном мире.
Вечерело. Ян сидел в своей норе и предавался воспоминаниям о прошлом. Родители, друзья, учёба, компьютерные игры… Всё осталось в той жизни. Интуиция подсказывала Яну, что возврата не будет. Да и сам парнишка с ужасом понимал, что и эти тёплые воспоминания проживут с ним совсем недолго.
Внезапно новый обострённый слух уловил грохот выстрела, явно произведённого из оружия давешних оборванцев. Затем ещё, ещё и ещё. А потом… У Яна перехватило дыхание, ведь следом донёсся душераздирающий вопль агонизирующей женщины.
Он выскочил из укрытия и бросился на помощь. Сухожилия скрипели, терпя перегрузки прыжков на добрые десятки метров. Яну казалось, что он бежит непозволительно медленно, хотя в реальности заметить его стремительное передвижение было практически невозможно.
Он опоздал, бой уже закончился. Немногочисленные представители рода человеческого лежали разорванные на куски. А над трупами возвышались столь уродливые создания, что у Яна подкосились ноги. Горбатые, многорукие, ростом от трёх до шести метров. Часть чудовищ была покрыта мехом, переходящим в гигантские иглы. Другие же блистали чешуйчатыми пластинами. Они неторопливо обгладывали мясо с только что убитых людей, чем явно походили на диких животных. Но вот то, как они, смакуя, обсасывали кровавые кости, навело Яна на совсем нехорошие мысли. Когда же один из нападавших указал куда-то в сторону и вполне членораздельно спросил у собратьев: “Этих сейчас съедим или оставим на завтра?”, к молодому человеку пришло понимание несомненной разумности монстров.
Ян глянул том направлении, и самые кошмарные сновидения показались ему пустяком. Там, у поваленной стены жались друг к дружке несколько обречённых детишек. Разум паренька, воспитанного в доброжелательном двадцать первом веке, не мог вынести подобного зрелища. А когда секунду спустя он увидел оскалившегося хищника, по-хозяйски двинувшегося в сторону детей, рассудок утратил бразды правления над телом. Какие-то извилины мозга ещё фиксировали его метания между чудищами, но сокрушительные удары, рывки и укусы бывший студент наносил совершенно бессознательно.