— Совершенно верно! Но вначале никто этого не понял.
— Но смысл? Неужели Анатоль не думал, что полицейские спецы не разберутся и не вернут его из любого тела?
— Он рассчитывал, что никто разбираться не будет.
— Как так?
— Пси-коррекция могла быть проведена прямо дома, без извлечения человека из виртуальности.
— Что?! — Ян вновь задрожал от ужаса.
— Да. Если бы я не устроила перегрузку сети, и ты не вылетел из пси-домена, то, вероятнее всего, получил бы вместо Анатоля пять лет корректировки. Боюсь, что это было бы для тебя фатальным.
— Значит, ты и от этого меня спасла?
— Ну, есть такое, — засмеялась Элла.
— А что с тем французом? Его вернули назад?
— Здесь оказалось всё куда сложнее. Он пока находится в виртуальности пси-домена Анатоля. Ему подкорректировали виртуальную среду и он сражается с силами зла. Всё потому, что Анатоля нельзя переместить назад.
— Что? А почему?
— Потому что после перемещения преподобного Жерара убили. Точнее, Анатоля в его теле.
— Убили? Странно. Анатоль был должен проследить его жизненный путь.
— Наверняка так и было. Но его смерть была вызвана действиями уже самого Анатоля.
Ян поражённо молчал. Вываленная на его бедную головушку информация никак не желала упорядочиваться. Злобный замысел кровавого маньяка Анатоля, тройное перемещение и впутывание даже средневекового инквизитора, жуткий дом без окон и сказочный домишко под звёздами, беседы с Сергеем Кузьмичом и странные опыты Бориса Петровича, Элла…
Ян посмотрел на девушку, и тут по-настоящему жуткая мысль резанула раскалённым ножом:
— Ты же сказала, что здесь надолго?! Но ведь перемещение в прошлое под запретом! Тебя вернут! — взвыл Ян.
— А вот и нет! — радостно сообщила дева, — Я не стала проходить тесты на соответствие показателям разумности. А, значит, я, как неразумное создание, под действие закона о темпоральной безопасности не подпадаю…
Глава 17. Подозрения Сергея Кузьмича
Глава полицейского департамента темпорального надзора медленно распахнул дверь и чуть не вскрикнул от восторга. Седой, умудрённый опытом страж порядка смотрел на осенний лес, окружавший дом Анатоля, и не мог сдержать радостных слёз. Многочасовое добровольное заточение в диком каземате едва не раздавило, казалось бы, железную психику. Сергей Кузьмич сделал пару шагов, сбросил ботинки и радостно ощутил стопами живительную влагу травы. Его лёгкие рвались от упоения чистым воздухом свободы, а глаза жадно впитывали цвета окружающей природы. Пожилой полицейский впервые осознал на собственной шкуре, каково преступникам прошлого было находится в тамошних изоляторах. Когда же он вспомнил о несчастных биониклах, что подвергались немыслимым издевательствам, то пожилому офицеру стало дурно. Он опустился наземь, расстегнул ворот рубашки и страшно захотел пить. Встроенный регулятор внутреннего баланса тут же принялся за работу, и житель двадцать пятого века очень быстро пришёл в себя.
Но не прошло и минуты, как рядом уселся один из инженеров. Он протянул шефу бутылку воды. Тот молча покосился на подчинённого и выхлестал всё до последней капли.
— Моя бабка сказала бы, что это поганый дом.
— Как-как? Поганый? — не слыхавший прежде таких слов Сергей Кузьмич удивился, — Надо же, сколь верное словцо!
— Да. Прежние поколения были мастера по выдумыванию эпитетов для всякого негатива.
— Не только эпитетов. Этот Анатоль не сам изобрёл свои чудовищные приспособления. Наверняка долго наблюдал за Жераром и его соратниками. А может, и за кем похуже. Понимаешь?
— Отлично понимаю, Сергей Кузьмич.
— Сейчас куда важнее другое, Витя. То, что попало в руки Анатоля необходимо досконально изучить! Сам знаешь, что совет безопасности сейчас стоит на ушах. С умершего инженера взятки гладки! Но вот почему те, кто работал рядом с Генрихом Карловичем, были ни сном ни духом? Это надо будет также выяснить.
— Вы хотите, чтобы мы и этим занялись?
— Прости, Витя. Я ещё не выжил из ума и отлично помню, что вы с Кириллом техники экстракласса. И уж кого-кого, а не вас нужно дёргать на решение совершенно несвойственных задач.
— Спасибо, Сергей Кузьмич. Приятно, что вы о нас высокого мнения. Но боюсь тут даже нам разобраться будет ох как непросто. Если с модулем захвата есть идеи по дальнейшему изучению, то остальные аппараты… — инженер лишь махнул рукой.
— Думаешь, не разберёмся с ними?
— Разберёмся. Вот только когда?
— Нужно это сделать как можно быстрее.
— Вы сами, Сергей Кузьмич, понимаете, что тут загадка на загадке. Одни названия с ума сводят: темпоральная линза, преобразователь синхронности событий, устройство темпоральной блокировки и ещё куча непонятного оборудования с совершенно невразумительными названиями.
— И всё это нам предстоит изучить, — спокойно отреагировал шеф, — Изучить самим. У Анатоля, сам понимаешь, спрашивать бесполезно.
— А вы не думаете, что на нём можно поставить крест? Он ведь переместился в тринадцатый век. Аппаратуры у него нет. Ну, натворить там он мог, конечно, изрядно. Но ведь абсолютно точно известно, что его там почти сразу же укокошили. Так чего вы терзаетесь? Прошло больше тысячи лет!
Сергей Кузьмич долго думал, перед тем как ответить на этот простой вопрос. И дело было вовсе не в его неожиданности. Глава департамента был охвачен какой-то странной, ускользающей от логического разумения, уверенностью, что маньяк Анатоль просто так не стал бы безвозвратно нырять в глухое средневековье. Увы, признаваться подчинённому, что ведёшь дела, руководствуясь интуицией, догадками и подозрениями, Сергей Кузьмич не хотел.
— Модуль захвата, скорее всего, служит для поиска и перемещения нужных сознаний из прошлого. Не зря же он так называется!
— Неужели? — саркастично воскликнул шеф, — Мы это предположили в первый же день, когда раскодировали записи Анатоля!
— Простите.
— Витя, я отлично понимаю, что работа чертовски сложная, а условия адовые. Тут даже окон нет! И мы не имеем права их тут прорубать. И перемещать эту чёртову установку нежелательно.
— Это да… Только вот с Эллой мы зря распрощались, — и осмелевший подчинённый резанул напрямик: — Не понимаю, зачем вы её отпустили? Если она не подпадала под категорию разумных существ, то вы могли ей запросто приказать. А если подпадала, то тут на нашей стороне закон.
— Как у тебя всё просто, — крякнул с усмешкой начальник.
— Конечно! А что тут сложного?
Сергей Кузьмич посмотрел в честные глаза талантливого молодого инженера и, не найдя там и доли издёвки, пояснил:
— У понятия “человечность” нет чётких рамок. Это тот редкий случай, когда чрезмерность не бывает во вред.
— Простите, не понимаю.
— Ничего. Поживёшь на белом свете с моё, поймёшь. Пошли работать? — Сергей Кузьмич резво вскочил на ноги, словно и не было на его голове плотной шапки седых волос, — Нам, перво-наперво, нужно совершенно точно уяснить механизм работы модуля захвата. А потом… думаю, займёмся устройством темпоральной блокировки. Да! Именно им! В высшей степени непонятный прибор. Надо будет покумекать.
— Сергей Кузьмич! Ну, что там кумекать?! Он, судя по всему, вообще не работает.
— Судя по чему? — тут же нахмурился шеф, — Энергию эта штука жрёт — будь здоров! А значит, что-то делает! И давай не хныкать! У нас задача чрезвычайной важности. А потому и режим работы авральный!
***
Вызов из центрального офиса застал Сергея Кузьмича скорчившимся над экраном дешифратора. Шеф департамента что есть силы распахнул слипающиеся от усталости глаза и глухо бросил:
— Слушаю!
Бодрый голос секретаря, игнорируя пустые приветствия, сразу сообщил главное:
— Сергей Кузьмич, на три часа пополудни назначено внеочередное совещание.
— По поводу?
— По делу Анатоля. Все очень хотят вас видеть.
— Не сомневаюсь, — прохрипел шеф департамента, — Раз хотят, то буду.
Точно в назначенное время глава полицейского департамента темпорального надзора опустился в кресло в зале заседаний совета безопасности. Сидящие напротив высокие чины ждали получения информации из первых рук. Сергей Кузьмич не стал тянуть кота за хвост. Чётко и лаконично, но в то же время не скрывая имеющих хоть какую-то ценность деталей, он изложил текущую ситуацию с изучением аппаратуры в доме Анатоля и сообщил, что ждать быстрых результатов бессмысленно. По крайней мере, в ближайшее время сложно будет получить ответы на основные вопросы.