активировало программу зеркалирования. Анатоль тут же взбодрился и начал рыскать по изрядно удлинившемуся списку доступных персон. Увы, нужное ему имя там отсутствовало.
— Что за чёрт! Почему тут нет Бланш?
Автоматика, внедрённая в его разум тут же отчиталась:
— Целевое тело должно находиться в бессознательном состоянии, во сне или в крайнем случае в состоянии сильного опьянения.
— Придётся спать… — недовольно пробурчал Анатоль.
Через полтора часа он пробудился. К его удивлению, умная программа уже не стала делать каких-либо запросов, а просто переместила его сознание в тело Бланш.
Анатоль тут же вскочил. После изувеченного болезнями стариковского тела лёгкость юности оказалась столь восхитительна, что переселенец не смог себе отказать и сделал несколько танцевальных па в тесноте комнаты прислуги. Анатолю тут же захотелось осмотреть новое приобретение более внимательно, но найти ни свечей, ни огнива в незнакомой каморке не получилось. Ему пришлось ограничиться ощупыванием. Но ничего необычного на девичьем теле обнаружено не было. Спать уже не хотелось, и Анатоль решил приступить к реализации своей давешней задумки. Внезапно он обнаружил неожиданные плюсы ночных действий:
— А это даже хорошо, что сейчас ночь! Со стариком будет меньше возни. А то как проснётся да начнёт ныть…
Размышляя в этом направлении, Анатоль спустился в кухню. В низкое окно светила полная луна, это хоть немного, но помогло сориентироваться в бесчисленных шкафах. Острый кухонный нож был найден моментально. Анатоль уже хотел приступить к делу, когда заметил здоровенный мясницкий топор.
— О-па! А вот эта штука куда интереснее!
Он проверил его остроту и, удовлетворившись качеством заточки, отправился в комнату Гастона.
Старик спал, скорчившись и подтянув подрагивающие руки к груди. Испытывающий острый дефицит зубов рот был приоткрыт. Прерывистое сипение в купе со смрадным дыханием создавало в комнате весьма тягостную атмосферу. Анатоль смотрел на старика и поверить не мог, что буквально пару часов назад сам находился в этом дряхлом теле.
— Ты действительно пожил изрядно, старик. Отправляйся в ад, или во что ты там веришь! — руки девушки подняли топор и с силой опустили на череп Гастона.
Костный хруст вперемешку с чавканьем мякоти мозга одарил уши Анатоля блаженством. Он застыл, переваривая восторг от столь трогательного звукового эффекта, но всё же не преминул посетовать:
— Эх! Жаль, что сейчас ночь. Наверняка живописно кровища расплескалась. Но тратить время попусту не будем!
И не утруждая себя даже вытереть топор, Анатоль ринулся наверх. Убивать тело Жерара было чертовски жаль. Мучимый раздумьями убийца даже сел напротив и долго смотрел на столь редко встречающееся в этом диком времени совершенное сложение и прекрасное лицо.
— Чёрт! Я буду скучать по тебе, старина Жерар. Но, к счастью, установка зеркалирования заработала как надо. Мне в твоём теле задерживаться надолго опасно. А то и твои соратники и наши полисмены не дадут спокойно насладиться жизнью.
Анатоль взмахнул топором и мастерски отсёк голову. Брызгая густыми потоками крови, она со стуком скатилась на пол.
— Великолепно! Да, Жерар, ты достоин именно такой красивой смерти!
Тратить время на созерцание результатов резни Анатоль не желал, а потому опрометью кинулся в городскую управу. Там, перебудив всех, он изобразил терзавшуюся угрызениями совести грешницу, что раскаялась в убийстве господина и собственного отца. Пристав долго не верил, что хрупкая и богобоязненная Бланш могла отважиться на такое. Та же каталась по земле и кричала, что сам сатана овладел ею для свершения страшного злодеяния. Всё это было столь дико, что простоватому чиновнику было проще поверить в банальное помешательство девы. Но перепачканные в крови руки кухарки были красноречивее слов. И ему пришлось послать наряд для осмотра дома Жерара.
Спустя четверть часа, подчинённые вернулись, и по их перекошенным от ужаса лицам всё стало ясно. Поражённому приставу ничего не оставалось, как отправить Бланш за решётку. Но спохватившись, он уточнил приказ:
— Ведите её в епископские застенки. Это дело инквизиции. Таким в городской тюрьме не место!
Оказавшись в камере, Анатоль тут же кинулся на сваленную в углу кучу прогнившей соломы. Лежать было страшно неудобно, но нужно было срочно забыться сном. Он сомкнул глаза, расслабился и попытался вызвать программу зеркалирования. Голос отозвался мгновенно:
— Выберите цель для запуска процедуры миграции.
***
Анатоль переступил порог епископской тюрьмы уже в облике старшего надзирателя. Дежурный тут же кинулся навстречу начальству и подобострастно затараторил:
— Ваша милость! Ночью привели арестованную кухарку самого инквизитора Жерара.
— Неужели? — саркастично бросил начальник.
— Так точно! Она призналась, что при побуждении нечистого самолично убила и его преосвященство и собственного отца.
— О как! — старший надзиратель даже не собирался прятать ухмылку, — И что же она делает сейчас?
— Утром стала кричать и стучать в дверь. Беспрерывно просит её выпустить и божится, что ничего противозаконного не делала.
“Ясно. Её сознание не управляло телом. Скорее всего, она начисто лишена воспоминаний о событиях этой ночи” — сообразил Анатоль. Дальнейший доклад дежурного его уже не интересовал. Он не стал отвечать на срочные депеши руководства и вообще выполнять какие-либо из своих прямых обязанностей, а лишь коротко распорядился:
— Подготовить пыточную!
Подчинённый тут же удивлённо заблеял:
— Но на сегодня не назначено никаких допросов…
Обычно меланхолично-спокойный старший надзиратель в этот раз проявил совершенно незнакомый норов. Стоявший перед ним навытяжку был тут же схвачен за горло могучей ручищей и согнут в три погибели.
— Я тебе не давал слова, чернь! Сейчас же сам приготовишь всё, что нужно: огонь, дыбу, щипцы и всё прочее! И доложишь мне лично. Марш!
Начальник отвесил столь мощный пинок, что надзиратель едва не вышиб собой дверь.
Не прошло и получаса, как запыхавшийся младший надзиратель докладывал о выполнении поручения. Начальник улыбнулся, кивнул, молча похлопал того по плечу и в мгновение ока свернул несчастному шею. Затем равнодушно перешагнул ещё дёргающийся труп и направился навестить Бланш. Пролёт в несколько ступеней, два коротких коридора, и вот Анатоль уже стоял перед знакомой дверью. Здоровенный ключ со скрежетом отпер камеру. Перепуганная и ничего не понимающая девушка тут же кинулась к нему.
— За что меня вытащили из дома? В чём меня обвиняют? Вы представляете, как будет недоволен мой господин?!
— Тебя никто ни в чём не обвиняет, — умиротворяющим тоном промолвил старший надзиратель и мягко добавил: — Пойдём, Бланш.
Девушка мигом успокоилась и как овечка последовала за ним в дальнее крыло тюрьмы. Но одного взгляда в приоткрывшуюся дверь пыточной оказалось достаточно, чтобы доселе бойкая кухарка Жерара свалилась в обморок. Такой оборот совершенно не устраивал Анатоля.
— Это что ещё за новости? Крестьянка упала без чувств словно расфуфыренная принцеска! Нет, дорогуша! Так дело не пойдёт! — Анатоль начал лупить её по щекам.
Но этот приём не возымел никакого действия, и девушку пришлось втаскивать в помещение самому.
Анатоль окинул взглядом интерьер и с удовольствием отметил живописно запёкшуюся кровь, которой щедро была забрызгана вся обстановка.
— А тут работают весёлые ребята!
Он опустил несчастную на пол и стал вслух размышлять:
— Так, милая Бланш, с какого же прибора начать с тобой работу? Пожалуй, попробуем на старушке-дыбе.
Он проворно привязал руки несчастной, после чего вздёрнул её вверх. Крик боли разорвал тишину узилища.
— Ох! Какой голос! Настоящее сопрано! Теперь снимем с тебя платье. Зачем скрывать столь нежную кожу под этим тряпьём? Не дёргайся! Сейчас начнётся самое интересное!
Душераздирающий крик боли вновь огласил холодные камни стен, которые слышали эти звуки уже множество раз.