— Филипп, пожалуйста, извини! Ты специалист в области биокоррекции. А потому ты, как и твои коллеги, слабо представляешь проблематику темпорального вмешательства. Пожалуйста, не думай, что грубым полисменам плевать на какого-то никчёмного человека из дремучего средневековья.
— Что вы такое говорите, Сергей Кузьмич?! Я никогда даже мысли такой не допускал!
— Прости! Нет времени посвящать тебя во все тонкости нашей деятельности. Потому прошу просто поверить мне. Даю тебе слово, что не обману тебя ни в чём!
— Сергей Кузьмич! Вы чего?! Я лишь посетовал… Я не знал, что всё так запутанно.
— Так вот, Филипп. Уже бессмысленно беречь Жерара для возвращения в тринадцатый век. А наслоение временных потоков не позволит ему переместиться в более раннее время. Никак! — Сергей Кузьмич зло хрустнул сжатыми в замок пальцами, — К тому же невероятно сложно организовать всё так, будто произошедшее оказалось бы всего лишь сном переутомлённого инквизитора. Это ты куда лучше меня понимаешь.
— Да, — понуро промямлил Филипп, — А мы тут носились с его психограммой. С таким трудом выцарапали скан матрицы предельной глубины! Хотя и без неё было ясно, что Жерару нужна психокоррекция. Мы все надеялись на его возвращение…
— Увы, теперь на корректировку его психики времени нет, — жёстко отрезал шеф полицейского департамента, — Поэтому прошу тебя бросить все силы на подготовку Жерара к переброске в двадцать первый век.
Глава 22. Новая миссия
Филипп, будучи старшим научным сотрудником Института психических проблем, отлично понимал сложность поставленной задачи. Потому сразу решил не покидать кабинет в течение ближайших дней. Биониклы располагали куда большим запасом выносливости, и их постоянные ночные бдения на рабочих местах давно никого не удивляли. Вот только Филиппу приходилось не просто оставаться на работе и создавать тренировочные ситуации для Жерара, а делать это в тайне от коллег. Для непривыкшего что-либо скрывать, это оказалось совсем непростой задачей. Биониклу пришлось изрядно напрячь свой биопроцессор, для решения столь нетривиальной проблемы. К тому же разработка тренировочных площадок оказалась весьма мало похожа на генерацию эпизодов корректирующего психику воздействия.
Но он отлично понимал, что Анатоля нужно остановить во что бы то ни стало. Иначе, все те страдания, что этот маньяк причинил Филиппу и другим пленникам, доведётся испытать громадному числу ни в чём не повинных людей. Бионикл стискивал зубы и напряжённо творил в гиперобъёме полигоны для воспитания из Жерара настоящего воина-спасителя.
К счастью, для создания такого рода портала, у Филиппа практически всё было под рукой. И детально воссозданные крестьянские сёла, и города разных эпох, и всевозможные ландшафты различных климатических зон и времён года. В доступном инструментарии содержалось колоссальное число неигровых персонажей самых различных обличий и характеров. А уж количество объектов вспомогательного плана и вовсе не поддавалось исчислению. Естественно, что тут было и всевозможное оружие. Вот только программные схемы по овладению им отсутствовали в принципе.
Обнаружив столь серьёзный недочёт, Филипп вначале опешил. Но поразмыслив, решил обратиться за помощью к Сергею Кузьмичу. Пожилой полисмен отозвался моментально:
— Помочь с учебным материалом? Охохо… — горестно протянул глава департамента, — Филипп, ты же понимаешь, что наше подразделение не работает в этой области? Мы технари, причём только по темпоральной части. И я не могу обратиться к коллегам с такой просьбой.
— Я понимаю, — в отчаянии простонал Филипп, — Но я вообще ничего в этом не смыслю!
— Можно было бы настроить наблюдение за любой диверсионной школой прошлого. Увы, это займёт уйму времени, а его нет. Хотя постой! Ян с Эллой
сейчас занимаются с одним достойным виртуозом кровавого дела. Это просто гений двадцать первого века в области душегубства. У меня есть записи их тренировок и кое-что из прошлых свершений этого учителя. Тебе это поможет?
— Конечно! — радостно завопил Филипп, — Отправляйте!
***
Инквизитор восседал на обломке скалы и безучастно смотрел на труп только что сражённого противника. Уродливый четырёхногий монстр хоть и обладал поистине броневой шкурой, но всё же пал от меча Жерара. Он лежал, нелепо вывернув голову, и смотрел стекленеющими глазами в сторону заката. Его густая красно-синяя кровь, обильно залившая поле боя, уже давно впиталась в каменистую почву. Сейчас за ней последует и труп.
Впервые увидев, как павшие чудовища погружаются в землю, Жерар был потрясён. Это было вовсе не стремительное разложение, к которому привык много повидавший инквизитор. Тела просачивались в землю целиком, с костями, зубами и даже доспехами. Они исчезали, как дождевая вода сквозь сито. Это происходило и на мягком чернозёме, и на монолитных скальных плитах. Понять природу этого явления Жерар был не в силах.
Но время шло, и постепенно странное зрелище стало для инквизитора обыденностью. А разум успокоился мыслью, что порождённые преисподней монстры после смерти туда же и возвращаются. Но каково же было удивление, когда убитый на его глазах крестьянин также беззвучно просочился под землю.
— Пресвятая дева! Неужели так происходит со всеми?
Жерар с ужасом представил, что и ему когда-нибудь придётся вот так же уйти в грунт этого странного мира.
Но жуткие чудовища и неестественность смерти были далеко не самыми непонятными явлениями. Куда сильнее инквизитора удивляли местные жители. С первого взгляда они казались весьма заурядными обывателями, погружёнными в свои незамысловатые проблемы. Стоило поговорить с кем-либо хотя бы минуту, как в душу начинало закрадываться подозрение о явной ненормальности аборигенов. Что бы местные ни делали, они были погружены в какие-то отвлечённые размышления, которыми никак не желали делиться с прибывшим для их же защиты Жераром.
Отлично зная человеческую природу, инквизитор готов был дать голову на отсечение, что местные совершенно не боятся набегов кровожадных монстров. А любые душераздирающие крики были ни чем иным, как вялой мистификацией, направленной лишь на побуждение Жерара к действию. Он вспомнил свой первый приход в деревню. Никто тогда не удивился появлению чужака. В его мире всё было по-другому… А здесь даже скорбь и боль были настолько карикатурными, что Жерара с каждым днём воротило от этого всё сильнее и сильнее. Немудрено, что он постепенно начал избегать странных жителей, ограничиваясь получением от них продуктов.
На его счастье питание было здесь в высшей степени прекрасным. Хотя и оно вызывало немало вопросов. Снабжавшая парным молоком старуха не только совершенно не имела запасов корма, она даже не удосуживалась хоть иногда выгонять скотину из стойла. Улыбчивый кузнец с утра до ночи стучал по наковальне, видимо, абсолютно не нуждаясь в отдыхе, а его чудный горн необъяснимым образом полыхал безо всякого топлива…
Жерар посмотрел на то место, где только что лежало чудище. Каменное крошево выглядело совершенно нетронутым, будто и не было тут никакого сражения. Инквизитор вздохнул. Сколько он уже здесь? Счёт ничем не отличающихся друг от друга дней был давно потерян.
Вечерело. Жерар уже собрался возвращаться к своему шалашу, когда всего в нескольких шагах вдруг вспыхнуло мягкое золотистое сияние. Оно не было похоже ни на огонь, ни на явление ангела, что переместил его в этот мир. Но из него тем не менее шагнул представитель высших сил. Хотя инквизитор и испытал свойственный верующим душевный трепет, но уже немало повидавший, он сразу понял, что этот крылатый посланник не имеет ничего общего с предыдущим.
Воспитанный с младых ногтей в христианской вере, Жерар тут же опустился на колени. Но разум не тонул в привычном восторженном безумстве, и потому стоявший на коленях инквизитор внимательно и настороженно смотрел на
ангела. А тот вышел из своего огненного круга и, вполне по-житейски оглядевшись, устроился на большом валуне. Его голос тоже не сочился пафосом и снисхождением. Он спокойно и в то же время невероятно искренне поинтересовался: