***
Жерар открыл глаза и понял, что опять оказался в совершенно незнакомом месте. Если раньше такие фокусы его обескураживали, то теперь он лишь преисполнился праведным гневом. Инквизитор рывком поднялся с кровати и осмотрелся. Судя по обстановке, он находился в какой-то весьма небогатой избушке. Тут имелась лишь грубо сколоченная кровать да здоровенный кованый сундук.
Он распахнул скрипучую дверь и выскочил наружу. Под ногами шелестела низкая молодая трава. Но простиралась она всего на дюжину шагов от дома. Дальше не было ничего. Совершенно. Жерара и его малюсенький домишко окружала лишь туманная бесконечность. Она была со всех сторон. Пятнышко земли с хижиной и незваным гостем плыло в бескрайних просторах непроглядной пелены.
Увиденное ещё недавно могло потрясти выходца из тринадцатого века. Теперь же, пережив несколько перемещений из одних странных миров в другие, Жерар так легко не терял спокойствия. Он зло сплюнул.
— Опять адские уловки?!
— Отнюдь, — раздался безмятежный голос.
Позади инквизитора стоял обычный человек. В нём не было ничего ангельского, но и богопротивным духом от него не несло. Хотя последнее не сделало Жерара менее подозрительным.
— Я так понимаю, что ты очередной слуга сатаны? — инквизитор стиснул кулаки.
— Вовсе нет. Хотя о каком понимании может идти речь? Ты тёмный и необразованный человек. Я имею в виду не только миропонимание. Ты необразован духовно.
— Неужели?
— Да, да. То, что ты прочитал несколько, так называемых, святых книг ничего не решает. Уж прости за откровенность. Как ни печально, ты должен признать, что совершенно не видел жизнь. Тем не менее занимался вершением человеческих судеб. Да, в ваше дикое время это было нормой. И если бы имелась возможность беспроблемно вернуть тебя назад, я не стал бы с тобой разговаривать. Увы, к сожалению… — тут собеседник мягко улыбнулся и поправился: — а скорее, к счастью, тебе нет пути назад. Зато есть путь вперёд!
— Что это значит?
— Поживёшь, увидишь! — неожиданно резко выкрикнул собеседник.
И Жерар тотчас полетел в пропасть…
***
Сергей Кузьмич встречал рассвет на крыльце дома Анатоля. Он дал себе строгий наказ каждый раз выходить во время заката и рассвета, чтобы хоть как-то отрешиться от бездны проблем и отвратительной ауры этого проклятого места. Он с наслаждением смотрел на заливающее небо золотое сияние и тянулся к солнцу, словно его организм обладал механизмом фотосинтеза. Всё его существо хотело раствориться в этой весенней благости. Усиливающийся с каждым днём щебет птиц, наливающаяся соком зелень, просыпающаяся от зимней спячки земля… Всё это блаженство влекло пожилого полисмена, который с каждой такой минутой всё сильнее задавался вопросом: на то ли он потратил жизнь? Сколь бы прекрасен ни был окружающий мир, железные аргументы логики упрямо напоминали, что за эту чудесную действительность нужно бороться. А значит, придётся вернуться в душный каземат и вновь заниматься анализом линий развития событий.
Сергей Кузьмич вздохнул и вернулся в дом. Но прежде чем засесть за работу, он решил связаться с Филиппом.
— Привет, Филипп! Как у тебя дела?
Бионикл быстро поправил пятернёй вечно взлохмаченные волосы и радостно доложил:
— Всё в норме, Сергей Кузьмич! Жерар отправился на психокоррекцию. Ну а я, можно сказать, бездельничаю.
Полисмен недоверчиво посмотрел в усталые глаза психолога и покачал головой:
— Что-то праздностью от тебя не веет. Опять не спишь ночами?
Улыбка сползла с лица Филиппа. Он невыразимо печально поглядел на собеседника и пояснил:
— Проблем с эти инквизитором оказалось куда больше, чем я мог себе представить.
— А поточнее? — нахмурился Сергей Кузьмич.
— Все последние перипетии так искорёжили его психоматрицу, что я тут чуть не чокнулся, пока настроил ему психокоррекцию. Но не это самое печальное. Всё дело в её продолжительности… — Филипп замолк, не в силах произнести мучившую его проблему.
— Что с её продолжительностью? — осторожно уточнил Сергей Кузьмич.
— Она не укладывается в максимально разрешённые пять лет. Никак! Восприятие его настолько отлично от современного человека, что привести его в порядок за такой виртуальный срок невозможно.
Сергей Кузьмич предполагал что-то подобное, потому отреагировал спокойно:
— Что ж… Вполне ожидаемо. И что ты предлагаешь?
Но Филипп ответил не сразу. Он долго смотрел в пол. Старый полисмен не хотел нарушать его мысли, потому терпеливо ждал. Наконец бионикл поднял голову.
— С ним не всё так просто. С одной стороны, он невероятно отсталый и безграмотный субъект. С другой… Его разум, не отягощённый интенсивным использованием, может воспринять психокоррекцию на более высоких скоростях, чем наши современники.
— Интересно, — осторожно вставил Сергей Кузьмич.
— Я прогнал углублённое сканирование. Для полной адаптации Жерара потребуются десятилетия психокоррекционного воздействия.
Услыхав это, Сергей Кузьмич охнул и тут же сориентировался:
— Десятилетия в виртуальности. Но ты сказал, что его можно подвергнуть психокоррекции на более высоких скоростях. И сколько это займёт в реальности?
— Думаю, месяц. Или около того.
— Стократное сжатие времени?! — поразился седой шеф полиции, — Филипп, ты ничего не напутал?
— По расчётам он должен гарантированно выдержать даже тысячекратное.
Сергей Кузьмич недоверчиво покачал головой.
— Филипп, ты точно ничего не напутал? Первый раз слышу, чтобы такое было допустимо.
— Это вполне реально. Дело всё в том, что напряжённость виртуального воздействия будет также на порядки менее интенсивна. Для нас с вами это неэффективно. Потому такое и не практикуется. А вот для него…
Тут Сергей Кузмич наконец сообразил, что Филиппа беспокоит совсем не то. И он задал прямой вопрос:
— Филипп, я уже не один десяток лет работаю стражем порядка. И хоть в основном занят техническими вопросами темпорального надзора, но и в людях разбираться научился. Потому, говори напрямую — что тебя беспокоит?
Услышав такое, да ещё и высказанное в приказном тоне, Филипп сломался. Он закрыл лицо руками и сквозь слёзы прошептал:
— Это всё противозаконно! Я никогда не делал таких страшных вещей!
— Уф! — Сергей Кузьмич облегчённо вздохнул, — Вот глупый мальчишка! Я тебе при первой встрече уже всё объяснил!
— Но это не шло вразрез с этикой специалистов по психокоррекции! — возразил бионикл.
— Хорошо. Я тебя понял. И кстати, предполагал, что для тебя это будет непросто. Потому приготовил кое-что. Лови! — и полисмен сбросил Филиппу какой-то файл.
— Что это?
— Это зафиксированное признание, что всё, что ты делал, было совершено при моём непосредственном принуждении. Не спорь! Так оно и есть!
— Но… — несчастный Филипп перепугался ещё сильнее.
— Никаких “но”! Если мы потерпим крах, то разбираться с нами будет уже некому.
***
Уже изрядно натерпевшийся Жерар впервые получил представление о реальности бестелесного существования. Он плавал в клубах странных облаков и с трепетом осознавал свою абсолютную бесплотность. Вместе с тем Жерар не утратил ощущений: его слух наполнялся едва заметным шелестом ветра, он отслеживал прохладу воздушных потоков, обоняние ловило резкие нотки озона… Вот только со зрением творилось что-то непонятное. Бывший инквизитор долго не мог уразуметь причину такого странного мировосприятия, пока наконец до него не дошло, что смотрит он сразу во всех направлениях и делает это вовсе не глазами.
Жерар достаточно долго находился в таком состоянии. Но никакого душевного подъёма или, тем паче, восторга не испытывал. Не было у него и страха. А поскольку, кроме странного факта собственной бестелесности, его ничего не трогало, то в голове всплыло здравое предположение. Жерар понял, что текущая ситуация не имеет к божественным вещам никакого отношения.