И как только он ужаснулся собственной ереси, раздался голос:
— Жерар! Тебе придётся отказаться от роли вершителя чужих судеб и научиться жить среди людей.
— Что?! — бывший инквизитор так опешил от сказанного, что даже не стал задумываться над тем, может ли он вообще говорить.
— Ты должен обрести понимание жизни.
Жерар имел на этот счёт своё мнение:
— Не знаю, кто вы. Но вы точно не имеете к богу никакого отношения! Зачем мне слушать вас?
— Интересно, как ты можешь об этом судить, если ты о боге ничего не знаешь?
— Мне сердце подсказывает. А оно не ошибается!
Тут раздался наполненный невероятной печалью вздох, и голос поинтересовался:
— По отношению к Николасу ты почему-то сердце не слушал.
Жерар запнулся, почувствовав болезненный укол. Голос тем временем продолжил:
— Тебе даётся новая жизнь. Посмотрим, сможешь ли ты прожить её достойно.
Жерар стремительно полетел вниз.
А через несколько мгновений он обнаружил себя лежащим на очаровательно-живописной лужайке. Вокруг щебетали птицы, светило солнце, искрилась сочная трава… Бывший инквизитор недоверчиво оглядел эту показную благость и перешёл к изучению себя. Кисти рук имели так хорошо знакомый рисунок вен и явно с рождения принадлежали Жерару. Вот только их размер… Инквизитор вскочил и метнулся к замеченному ранее ручью. Его опасения подтвердились: из зеркальной глади воды на него смотрела собственная физиономия, потерявшая три десятка лет.
— Опять дьявольские уловки! Сделали меня дитём? Думаете, я отрекусь от Господа?
Но пышущему гневом ребёнку никто не ответил. Лишь ветер шуршал кронами, заглушая птичью разноголосицу. И Жерару пришлось отправиться на поиски пропитания. А так как без питья он мог ослабеть куда быстрее, то сделал весьма разумную вещь — отправился вниз по течению ручья.
Протопав не менее двух часов и изрядно устав, паренёк неожиданно увидел в просвете между деревьями дорогу. К счастью, это была вовсе не вонючая исполосованная трасса из странного, похожего на камень материала, что использовали в ненормальном мире, откуда он только что прибыл. Это была обычная укатанная грунтовка.
— Так! Отлично! Люди здесь есть. Будем надеяться, что они более разумны, чем те, что окружили себя технологической дикостью.
Жерар зашагал по дороге и спустя несколько минут увидел аборигена. Это был молодой парень, отдыхавший в тени ветвистого дерева. Он дремал, подложив под голову котомку, и, на первый взгляд, ничем не отличался от обыкновенных жителей французской провинции. Жерар осторожно приблизился к нему и присмотрелся. Незамеченные издали моменты тут же породили целый сонм вопросов. Курчавые светлые волосы, нос картошкой и незамысловатая одежда подмастерья подозрений не вызывали. А вот факт совершенной новизны как башмаков, так и прочих предметов одеяния, вкупе с невероятной нежностью ладоней, явно не знавших грубой работы, заставляли задуматься. И подозрительный Жерар ещё сильнее насторожился. Дремавший паренёк тем временем открыл глаза и уставился на стоявшего поодаль мальчишку.
— Тебе чего?
Хоть вопрос и был сформулирован грубовато, в нём Жерар не уловил никаких ноток враждебности.
— Ничего. Я заблудился. Тут поблизости есть город или село?
— Заблудился? — недоверчиво повторил паренёк.
Это обыденное словцо незнакомец произнёс, будто пробовал на вкус что-то неизведанное. Затем он подозрительно глянул на мальчишку, и, не найдя в нём ничего интересного, сообщил:
— В ту сторону город, в другую — моя деревня.
— И сколько туда идти?
— Идти? — лежащий паренёк вытаращил на Жерара глаза.
На этот раз он ничего не ответил, а лишь почесал пятернёй затылок и поднял руку. И тут же с дерева прямо ему в ладонь упало яблоко. Внимательный взгляд бывшего инквизитора моментально уловил чудовищную ненормальность в этом забавном происшествии. Будучи ребёнком, он не раз видел, как валятся с деревьев плоды. Но чтобы яблоко медленно спланировало в подставленную ладонь…
— Как ты это сделал? — тут же спросил Жерар, но кошмарный ответ уже родился у него в сознании…
***
Хрипловатый шёпот неожиданно вырвал шефа департамента темпорального надзора из информационного гиперобъёма:
— Сергей Кузьмич, вы не будете против, если я сегодня заночую дома?
Шеф поднял на техника красные глаза и поражённо уточнил:
— Виктор, я вас разве обязывал торчать тут ночи напролёт?
— Нет, но мы же понимаем важность работы. Просто у меня идёт обсчёт новых алгоритмов. И это дело затянется до утра. Другие процессы мы с Кириллом тоже автоматизировали. Потому, я позволил себе…
— Ну, что за детский сад?! Конечно, беги домой. И Кирилла тоже захвати!
— Он спит уже, — тихо сообщил Виктор и, накинув куртку, выбежал из лаборатории.
Сергей Кузьмич посмотрел на часы — было давно за полночь. Он осторожно разогнул затёкшую поясницу и уже решил отправиться спать, когда вспомнил, что хотел посмотреть успехи Жерара. Пожилой полисмен опять нехотя опустился в кресло и нырнул в развернувшуюся голограмму. Он подключился к специальной трансляции, которая позволяла знакомиться с процессом психокоррекции в привычном временном потоке, а также наблюдать ключевые моменты изменений в сознании пациента.
Сергей Кузьмич не стал терять время на любование тамошним бытом Жерара и сразу запросил показ основных событий. Он несколько минут созерцал творящееся в новом виртуальном мире, затем в полном недоумении выключил трансляцию, поскрёб сверкающий сединой затылок и со вздохом приказал персональному инфоузлу соединить с Филиппом, предварительно уточнив, что контакт необходимо осуществить только в случае бодрствования вызываемого абонента.
Но Филипп не спал. Его вечно радостную физиономию в этот раз портили красные от недосыпа глаза и пролёгшие под ними тени.
— Доброй ночи, Сергей Кузьмич!
— Привет, Филипп! Опять не спишь ночами?
— Ну, мне это не особо вредит.
— Оно и видно! — недовольно покачал головой полисмен.
— А вот вам действительно надо больше спать, — наставительно указал бионикл, — Это я вам как врач говорю.
— Ладно! — Сергей Кузьмич махнул рукой, — Прости, за поздний звонок. Я по поводу Жерара.
— Жерара? — Филипп был явно удивлён, — А что с ним? Я его постоянно мониторю. У него сейчас идёт стадия накопления внешних воздействий, и скоро произойдёт качественный скачок. Всё согласно плану.
— Прости, пожалуйста! Я в ваших психокорректировках не спец, но кое-что по долгу службы знаю. Потому и хочу уточнить.
— Слушаю вас, — Филипп сразу стал серьёзным.
— Ты поместил Жерара в волшебный мир. Не буду дискутировать о том, логично ли туда отправлять бывшего инквизитора, я хочу понять: ты действительно решил заставить его выживать в мире, где все способны к магии, а он нет?
— Да. Вы всё правильно поняли.
— Но… — Сергей Кузьмич опешил, — Я когда-то прослушивал ознакомительный курс, и нам говорили, что метод понижения социального статуса в психокоррекции неприменим. Я ведь ничего не путаю?
— Не путаете, — Филипп неожиданно звонко рассмеялся, — А я уж испугался, чего это вы так всполошились! Да, такой метод в психокоррекции не применяется. И делается это по той простой причине, что он известен людям издревле. Потому, для наших современников его эффективность нулевая. А Жерар — житель тринадцатого века!
— Значит, на нём этот способ сработает?
— Обязательно! Когда я был студентом, то всегда хотел оккупировать хроноскоп, чтобы проследить появление таких методик. К сожалению, руки так до этого и не дошли. Потому пришлось ограничиться библиотечными данными. Так вот. Метод понижения социального статуса восходит к старинной житейской мудрости, которая гласит: когда тебе плохо, найди того, кому ещё хуже и помоги ему. Не имеющий магических способностей Жерар, оказался самым забитым существом того мира. Ему очень трудно. Он в шаге от самоубийства. Но сейчас он встретит тех, кто будет сильнее него нуждаться в помощи. И тогда у него произойдёт переоценка ценностей, а затем выстроится и новое миропонимание.