- Там было написано: " Простите меня, я больше жить так не смогу, Кристин, я очень люблю тебя!"
Слёзы покатились с новой силой по моим щекам.
- Это всё, что она написала?
- Да всё... Лёш, прости, но мне очень тяжело обо всём этом говорить, не могу больше, нет сил.
Лёша поднял легонько рукой моё лицо и смотрел нежно в мои отчаянные глаза.
- Всё, успокойся, не плачь. Давай ещё чуть постоим и просто помолчим. Тебе нужно отдохнуть, расслабиться немного.
Я чувствовала себя маленьким и хрупким котёнком в его надёжных руках.
- Спасибо тебе большое за поддержку. - ласково ответила я, прижавшись лицом к его шершавой щеке.
- Мы со всем справимся, Кристин. Я с тобой, любимая, я с тобой...
День скорби.
Было туманное ранее утро. Я услышала вмиг резкие стуки в окно. Такой пронзительный звук стоял во всём доме, что любой бы обратил на него внимание.
Подойдя совсем близко к источнику шума, я увидела маленькую синицу. Она, не боясь, сидела на уличной стороне окна. Крохотная птичка перелетела на край другого окна. Синица будто наблюдала за нами и проверяла, как надзиратель, что происходит в доме. Я верю, в то, что усопшие приходят в разных образах животных и следят за нами. Но может быть я просто сумасшедшая девчонка.
По тропинке, идущей к нашему дому лежали зелёные еловые веточки. В воздухе, да и во всём доме присутствовал запах смерти. Все зеркала были завешаны белыми простынями. Поэтому, я уже три дня не видела своё отражение в зеркале, а может это было и к лучшему. Возле иконы горела большая свеча. Её пламя играло с такой пронзительной болью, и воск обволакивал свечу каплями слёз. Всё глубже всматриваясь в эту песню плача, я осознала, что она некое олицетворение моего душевного состояния и жизни, которая быстро и без колебаний в один миг может угаснуть. Сегодня я в пламени сгорающая свеча.
Я помолилась у иконы и попросила лишь одного - терпения и сил, чтобы суметь справиться с этим, полным скорби, предстоящем событием. На диване лежала моя траурная подготовленная одежда, рядом с ним стоял большой деревянный стул. На нём, выглаженной и аккуратной стопкой лежали наши чёрные, как смоль, платки.
Всё утро усиленно занимаясь подготовкой, я и не успела заметить, как время быстро приближалось к двенадцати часам, а значит скоро к дому должна уже подъехать машина и моя надежда оборвётся навсегда..... В вазе на столе стоял маленький букет красных миниатюрных роз, приготовленных специально для Киры. На нём ещё переливались капельки воды, а от бутонов шёл благоухающий запах.
На тропинку около дороги, папа с крёстным понесли три табуретки и поставили их в одну линию. Они предназначались для установки на него Кириного гроба.
- Кире подарю! - подумала я и потрогала руками лепестки одного из цветков. - Уверена, они тебе понравятся!
На губах появилось некое подобие улыбки. Глаза мои были как и всегда полны пустоты и отчаяния. Подойдя к часам на кухне и поняв, что осталось около двадцати минут до приезда катафалка, я направилась в зал посмотреть, что же происходит около калитки нашего дома. Подкравшись к краю окна, я с осторожностью встала около прозрачной тюли, оперев своё тело полностью к стене, разделяющей окна.
- Боже, Кир! Столько людей стоит на улице. Все в чёрных одеяниях. Кто - то разговаривает друг с другом. Кто - то плачет.
У калитки стояли мои подруги: Катя, Оля и Наташа. У всех в руках были букеты с цветами. Лёша не придёт сегодня..
- На самом деле, Кир, я рада, что его не будет. Он хотел отпроситься с университета, но я сказала, что не нужно. Не знаю, что будет со мной, когда тебя привезут к дому. Лучше пусть он не увидет меня в таком состоянии, лучше пусть будет так. Главное, чтобы у меня при виде тебя совсем не снесло крышу.
- Смотри! Почти вся деревня пришла проводить тебя в последний путь. Многих я даже не знаю, как зовут. А сколько молодёжи! Боже, я так боюсь выходить на улицу, но это неизбежно.
- Кристин! Кристина! - из кухни раздался громкий голос моего отца.
- Иду! - крикнула я в ответ и направилась быстрым шагом на кухню.
Родители уже были одеты и собирались выходить на улицу. Тётя держала под руку мою мать. Ведь у неё слабые ноги после давней операции. Нам нужно будет меняться и по очереди помогать ей. Тем более мама в совсем потерянном состоянии.
- Кристин, одевай давай платок, - обратилась ко мне тётя. - Мы сейчас уже выходим, пора. Отец, бабушка и всё остальные уже на улице и ждут Киру.
- Хорошо..., - ответила я очень не уверенно.
Душу будоражил страх перед неизвестностью.
Выдох, вдох, выдох!