В это Ринальдо был прав. Других таких, как профессор Даргус, в исследованной вселенной не было.
Раньше не было.
— Погоди, — Роджер еще и захмелеть не успел, а уже почувствовал, что трезвеет, — погоди-ка, есть же еще один.
Ринальдо замер. Медленно поставил полную рюмку на стол. Через секунду взял ее и выпил водку, как воду.
— Зеш…
— Ага.
— Кокрум.
— Точно. Нет, — Роджер покачал головой, — нет, я его знаю, он умный мальчик и не…
— Еще как да! Вспомни нас в его возрасте. Мы что, были глупее?
Рискнули бы они в свои шестьдесят лет выкрасть данные с кафедры инфернологии, у Скена Даргуса? Да они боялись старого упыря до судорог! Давно уже перестали быть студентами, давно уже были взрослыми людьми, почтенными докторами наук. А Даргус, принимающий экзамены, продолжал сниться в кошмарах.
— Мы бы не стали.
— Я бы стал. И тебя бы втянул.
Роджер взглянул на Ринальдо, хотел возразить, вспомнил, что перед ним де Фокс и мрачно согласился:
— Втянул бы. Но фон Рауб не из ваших.
— Не могу до него дозвониться, — Ринальдо с досадой хлопнул ладонью по столу. Фисташки, насыпанные в плоское блюдце, подпрыгнули и разлетелись по столешнице. Сволочь крякнул. Он не делал культа из порядка, но воровать орехи из блюдца было удобнее.
— Наверняка, он на Обочине, — Ринальдо попугая проигнорировал. — Стырил, что хотел, и полетел к Эльрику.
— Делиться награбленным. Этому твой братец его хорошо обучил. Ну, так, скажи Эльрику, пусть сюда его пнет. И, кстати, сам он когда собирается сюда пнуться? Три месяца в коме, на меня фон Штаммы косо смотрят, думают, я его не лечу. Они ведь так додумаются до того, что я саботирую или, того хуже, вред причиняю. И как мы тогда без меня останемся?
…— Да, — сказал Эльрик, — он со мной.
И, после паузы:
— Да, я знаю.
Следующая пауза была чуть дольше и… значительно тяжелее. Пока, наконец, Эльрик не произнес:
— Да, я знал.
Зверь, бывший слегка не в себе с того момента, как забрался в базу данных некрокафедры, насторожился. Эльрик явно говорил с Ринальдо. Никто больше не мог с ним связаться, пока он не вернется в тело. Ринальдо задал неприятный вопрос. Эльрик дал неприятный ответ. А речь шла — о нем.
Каких неприятностей он успел наскрести на Князя? Взлом сервера, да, понятно, но следов не осталось, ничего не осталось. Он просочился на сервер университета по энергетической сети, это все равно, что протечь по проводам вместе с электротоком. Даже не взлом, по большому счету. Естественный процесс.
— Ты не наследил… — сейчас Эльрик снова говорил с ним, а не с братом. — Но пока ты был там, к стихийной энергии добавилась толика твоей собственной. И это незамеченным не прошло.
— Я же… — Зверь не понял. — Я же просто человек. Не отличаюсь. Это сто раз проверяли.
— Во плоти не отличаешься. В сети ты был бесплотным, без маскировки. Кем угодно, но не человеком. Ринальдо выяснял, знал ли я заранее, что ты полезешь на сервер кафедры Даргуса, и он очень недоволен, что я тебя не разубедил. Тоже, — Эльрик хмыкнул, — не может понять, что нельзя использовать предвидение. Лучше вообще не предвидеть, но этого я не умею.
— Я бы не послушал. А ты не стал бы запрещать, ты никогда ничего не запрещаешь.
— Ринальдо, видишь ли, считает тебя здравомыслящим. Почему-то. Хотя, вроде, я достаточно о тебе рассказывал.
— Ну, спасибо…
— Иди к ним. Сейчас. К Роджеру домой. И еще кое-что, Волк, — Эльрик задумчиво взглянул в высокое, яркое от солнца небо, — с большой вероятностью, весной тебе предложит контракт императорская военно-космическая академия Готхельма. Им нужен преподаватель. Особенный. Лучший из всех.
Зверь, который уже начал вставать, чтоб уйти с Буровой на Дорогу, хлопнулся обратно на палубу и уставился Эльрику в лицо:
— Это как? Откуда? Здесь про меня никто не знает.
— Действительно, — ухмылку можно принять за улыбку, если б в ней не таилась смертельная доза яда, — я неверно сформулировал, прости. Им нужен особенный пилот, и они понятия не имеют, что ты еще и преподавать умеешь. Но выяснят, не сомневайся. Если, конечно, ты согласишься на сотрудничество. Хотя я предпочел бы, чтоб ты поработал на меня. Вас в мире двое, особенных, но второй никого ничему научить не сможет, не так устроен.
Зверь в который уже раз пожалел о словах, опрометчиво брошенных сорок лет назад. Тогда они были… врагами? Нет, сильно сказано. Он боялся и ненавидел Князя. Он был тем, от чего Князь хотел избавиться. А еще он был тем, что Князь считал красивым.
Сложно все было. Очень неправильно.
— «Ноги моей не будет в твоём городе», — припомнил Эльрик. — Так ты сказал. И добавил, что я об этом пожалею. Может, ты тоже провидец?
— Я-то понтовался. А вот ты знал, что так и будет. Мог бы остановить меня.
Некоторые ничему не учатся. Пяти минут не прошло, как Эльрик сказал, что нельзя использовать предвидение, а лучше вообще не предвидеть. И что?
— Кто ж тебя остановит? — Эльрик достал кисет, — лети, птица, принеси Роджеру Тройни благую весть. Глядишь, на радостях, они с Ринальдо забудут, зачем тебя звали.
Благую весть?
Зверь пересек Дорогу, раздумывая над тем, что хорошего он мог сказать Тройни и Ринальдо. Поделиться добытой на некрокафедре информацией? Так для них там ничего нового не было.
Для него — было. И он проел Эльрику мозг, так и этак осмысливая то, что узнал. Вслух, ясное дело. Князь был благодарным собеседником, знал, когда лучше помолчать, а когда — спросить. И спрашивал по делу. Не позвони Ринальдо, то есть не выйди Ринальдо на связь с братом, они до сих пор обсуждали бы…
Искали причины…
О чем Эльрик спросил перед тем, как ответить Ринальдо?
«Если посмертными дарами, пусть и с ничтожной отдачей, может пользоваться любое живое существо, так может, они просто лечились?»
Зверь не успел это обдумать, а Эльрик сбил с мыслей новостью про готов, и в голове все как-то… перетасовалось.
Люди просто лечились и сошли с ума. Просто лечились. Неосознанно используя посмертные дары…
…Сволочь взлетел со стола, вцепился в насест, повис вниз головой и разразился дурными воплями. Ринальдо и Роджер ощутили мощный поток чужой силы, похожий на порыв ветра, наполняющий крылья и паруса.
Ощущение мелькнуло и ушло.
Мгновение спустя в дверь постучали.
— Я открою, — Ринальдо неодобрительно взглянул на орущего попугая.
— Что-то я уже сомневаюсь, — пробурчал Роджер. — Даргуса, например, я бы в дом не приглашал.
— Вольф — не Даргус.
Сила профессора Даргуса ничем не отличалась от силы, окружающей Вольфа, когда он выходил с Дороги в тварный мир. Но Даргус никогда не позволял ей вырываться, а Вольфу требовалось время, чтобы взять эту мощь под контроль. Доли секунды, но и этого достаточно, чтобы оповестить о своем появлении всю округу.
Дорога заставляла его открываться. Потому что Дорога — это Меч, а Меч — это Эльрик, и именно на Дороге именно Эльрику Вольф отдал столько силы, сколько хватило бы всем обитателям Ям Собаки, чтоб обрести неуязвимость на ближайшие пару навигаций.
Эльрику этого едва хватило, чтоб не умереть.
Ринальдо открыл дверь. Не запертую. В чем Роджер прав, так это в том, что не всем гостям стоит просто кричать: «Открыто!» Кого-то нужно приглашать. Осмотрительно. Соблюдая правила.
— Добрый вечер, Вольф. Входи, будь гостем.
Вольф взглянул на него диковато, то ли все еще не здесь, то ли… вообще не здесь. Ну, и как объяснять этому эльфу, что взлом базы данных — дело противозаконное, подсудное и категорически неодобряемое? Проблема была не в том, чтобы объяснить — будучи проректором по социальной работе, Ринальдо имел дело с куда более сложными случаями, с куда более серьезными нарушениями и куда менее вменяемыми собеседниками…