— К черту традиции! Что его родственники о себе возомнили? Я муж или кто?
— Сеньор Ортигоса… Мануэль, — примирительно сказал Гриньян. — Такова воля покойного. Альваро хотел, чтобы его похоронили на семейном кладбище.
Двери за спиной Гриньяна и его помощника неожиданно распахнулись. Все трое повернули головы. Снова двое гвардейцев, на этот раз оба мужчины. Один совсем юнец, второму за пятьдесят. Молодой весьма тощий, а тот, что постарше, — какая-то пародия на служителя закона: ростом метр шестьдесят пять и с внушительным животом, который не могла скрыть идеально отутюженная униформа. Вероятно, раньше требования к внешнему виду были не такими жесткими. Сегодня подобный кандидат точно провалил бы вступительные экзамены в Гвардейскую академию. Красовавшиеся над верхней губой усы лишь усугубляли впечатление: в них проглядывало множество седых волосков, как и на висках и бакенбардах, форма которых говорила о том, что парикмахер безнадежно застрял в прошлом и по-прежнему работает опасной бритвой.
Полный гвардеец бросил пренебрежительный взгляд на дорогие костюмы Доваля и Гриньяна и представился:
— Лейтенант Ногейра. Вы родственники сеньора Альваро Муньиса де Давилы?
Последняя фраза прозвучала скорее как утверждение, чем как вопрос.
— Мы его доверенные лица, — ответил Гриньян и протянул гвардейцу руку, которую Ногейра проигнорировал. Тогда юрист указал на писателя: — А это — Мануэль Ортигоса, супруг покойного.
Лейтенант даже не попытался скрыть удивления.
— Супруг? Вон того?.. — Он указал большим пальцем себе за спину, а затем многозначительно посмотрел на молодого коллегу. Тот усиленно искал в блокноте чистую страницу, и Ногейра не получил ожидаемой поддержки, что, впрочем, никак не повлияло на его настрой. Гвардеец пробормотал: — Только этого не хватало…
— Вас что-то не устраивает? — с вызовом спросил Мануэль.
Лейтенант снова посмотрел на своего спутника. Тот, не совсем понимая, в чем проблема, просто пожал плечами.
— Успокойтесь, единственный, кого что-то не устраивало, сейчас лежит на металлическом столе морга, — примирительно сказал гвардеец. Юристы отреагировали на это замечание презрительными взглядами. — Я должен задать вам несколько вопросов.
Мануэль кивнул, прожигая собеседника взглядом.
— Когда вы в последний раз видели сеньора де Давилу?
— Позавчера, во второй половине дня. Он уезжал из Мадрида, где мы живем, по делам.
— Мадрид, значит… — повторил Ногейра, следя за тем, чтобы его юный напарник делал заметки в блокноте. — А когда вы в последний раз общались?
— Вчера ночью, в районе часа. Альваро позвонил, и мы поговорили минут десять-пятнадцать.
— Вчера ночью… Ваш супруг сообщил, где находится или куда направляется?
Писатель немного помедлил, прежде чем ответить.
— Нет. Я и не предполагал, что он здесь. Думал, у него встреча с клиентом в Барселоне. Альваро — специалист по рекламе… то есть был специалистом по рекламе, разрабатывал кампанию для сети отелей…
— С клиентом…
Манера повторять слова казалась Мануэлю нахальной и оскорбительной. Хотя он понимал: злость вызвана не столько высокомерным тоном гвардейца, сколько тем фактом, что Ортигоса вынужден публично признаваться, что его водили за нос.
— И о чем вы говорили с сеньором де Давилой?
— Ни о чем конкретно. Альваро сказал, что устал и хочет поскорее вернуться домой…
— Может, он нервничал? Был раздражен или сердит?
— Нет…
— Или поссорился с кем-то?
— Нет.
— У вашего… супруга были враги? Кто-то желал ему зла?
Мануэль растерянно посмотрел на юристов.
— Нет. Не знаю. По крайней мере, мне об этом неизвестно. — Он почувствовал, как на него накатывает апатия. — К чему все эти вопросы?
— Неизвестно… — повторил лейтенант.
— Вы соблаговолите ответить? Зачем расспрашивать, были ли у Альваро враги? Или вы полагаете, что…
— Кто-нибудь может подтвердить, что вчера в час ночи вы действительно были в Мадриде?
— Я уже говорил: мы жили вдвоем, а Альваро, как я полагал, находился в Барселоне. Вчера я не покидал квартиру и никого не приглашал к себе, так что свидетелей у меня нет. Хотя ваши коллеги, сообщившие мне печальные новости, точно знают, что утром я был дома. Почему это вас интересует?
— Сегодня у нас есть возможность определить точное местоположение абонента в момент звонка с погрешностью до ста метров. Вы об этом знаете?
— Это просто прекрасно, но я не понимаю, зачем вы мне это говорите. Что происходит? Ваши коллеги сообщили, что Альваро заснул за рулем и вылетел с трассы, а других автомобилей поблизости не было. — В тоне Мануэля звучало отчаяние. Гвардеец не отвечал на его вопросы, а лишь задавал все новые, и это просто сводило с ума.