Борис Васильевич даёт следующее определение понятию «медицинская деонтология»: «Под медицинской деонтологией мы должны разуметь учение о принципах поведения медицинского персонала не для достижения индивидуального благополучия и общепризнаваемой почётности отдельных врачей и их сотрудников, но для максимального повышения суммы общественной полезности и максимального устранения вредных последствий неполноценной медицинской работы».
Я проработала главным врачом детской больницы с поликлиникой в течение 19 лет и на практике убедилась, сколь важно напоминать коллегам о значимости и необычности нашей профессии, профессии врача, которого должны волновать, прежде всего, интересы его пациентов, а это возможно только в том случае, когда любишь свою профессию.
Однако, при «развитом» социализме существовала такая точка зрения, когда утверждалось, что вопросы врачебной этики не должны подниматься, поскольку врач у нас облечён доверием общества, и он находится на государственной службе.
Была и другая точка зрения. Её сторонники считали, что вообще не существует «отдельной» врачебной этики, как и не должно существовать никакой профессиональной, например, этики кассира, судьи, продавца и т. д.
Все, утверждают они, имеют одну этику, — этику человека, определяемую такими понятиями как честность, порядочность, гуманность и т. д.
Видный советский клиницист — терапевт Кассирский И.А. считал, что та и другая точка зрения ошибочны.
Во-первых, считал он, врач, действительно, облечён доверием общества, он получает установленную государством зарплату. Однако, между врачом и больным могут возникнуть конфликтные ситуации. Жизнь не инструкция, она сложна и противоречива, а контакты с больными людьми и их близкими, теряющими во время болезни устойчивое равновесие нервной системы, ещё более усложнены. Кроме того, врач может допускать погрешности в своем поведении по отношению к больному, может вольно или невольно совершать медицинские ошибки, вызывающие иногда нарекания со стороны больного. Итак, конфликты имеют все основания для возникновения.
Во-вторых, неправильна точка зрения, утверждающая, что нет профессиональной этики, врачебной или какой-либо другой, что все люди страны должны иметь общую этику, общую мораль.
Отрицание врачебной профессиональной этики несостоятельно ещё и потому, что положение медицинского работника в обществе, его отношения с людьми, с коллективом имеют свою специфику и, конечно, отличаются от аналогичных отношений с клиентами, например, у работника прилавка, кассира и т. д.
Правила поведения врача, его этика, кроме общих для граждан этических законов, общих положений морали окрашены рядом особых элементов. Этого никто не может отрицать. Врачу вручается здоровье человека, его жизнь. Моральная ответственность врача вследствие этого приобретает специфические черты по сравнению с некоторыми другими профессиями, при которых человек не является прямым объектом их действий.
Далее, врачу приходится сталкиваться и с интимными сторонами больного, доверяющего ему свои личные, семейные тайны.
Врач не может осуществлять свои функции подобно работнику прилавка, руководствуясь принципами: не обмани, не укради, будь вежлив. Более того, нет более чудовищного преступления перед врачебной совестью, чем проявления безразличия и равнодушия. К данной ситуации вполне применимы слова, которые приводит Бруно Ясенский в романе «Заговор равнодушных»: «Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия совершается и то и другое».
Понятие врачебного долга можно понимать очень широко — от честного, скромного выполнения повседневной врачебной работы до проявления высокого мужества в чрезвычайных обстоятельствах и ещё выше — до готовности принести себя в жертву для спасения людей, для осуществления научного эксперимента, призванного решить проблему победы над опасной болезнью, способной унести миллионы жизней.
Ярким примером выполнения этого или другого подвига и долга в одном лице служит советский врач Нина Кузьминична Завьялова, вызывающая глубокое преклонение всего человечества за свой подвиг. Имя Н.К. Завьяловой занесено в славный список великих героев-ученых. Несколько раз она бросалась в «горячее пекло» чумных вспышек за рубежом нашей страны и в результате сама заболела лёгочной чумой. Новейшие средства медицины спасли ей жизнь. Во имя науки, во имя её масштабных успехов она подвергла себя повторному заражению, чтобы установить законы иммуногенеза при чуме, а также уточнить эффективность и дозировки при новых комплексных методах лечения. Н.К. Завьялова была спасена и на этот раз.