Как только мы проинструктировали Аманду и ее партнера, рассказав им, что происходит, пара с готовностью приняла решение профессора. Единственное, чего они хотели, – чтобы ребенок был в порядке, и полностью доверяли врачам. К слову, на то были веские причины. В конце концов, теперь рядом с ними находились все медики отделения: профессор, ординатор и врач-ассистент, а также целая команда специалистов. Профессор начал делать надрез, и через несколько минут оттуда появился маленький мальчик Аманды, живой и невредимый. Как только Эндрюс поднял его, я поняла, в чем заключалась проблема: он был огромен! Очень большой ребенок весом в 4,6 килограмма. Вот почему он не смог спуститься по родовому каналу. У него обнаружилось несколько порезов и синяков от использования щипцов, но ничего необычного, и счастливые родители были рады, что их сын в порядке.
Завершив процедуру, профессор Эндрюс покинул операционную, поручив ординатору и ассистенту закрыть участок разреза, а затем откачать оставшуюся кровь из влагалища. Другими словами, шить и убирать за ним. Тем временем я взяла на себя заботу о маленьком сыне пациентки. Я как раз проводила последнюю проверку, когда у Аманды началось сильное кровотечение. И я имею в виду настолько интенсивное, как будто кто-то включил кран. Глаза всех присутствующих в операционной расширились от страха, когда мощный поток хлынул из нее, каскадом падая с койки на пол, окрашивая все на своем пути в багрово-красный. Команда бросилась на помощь, и можно было почти физически ощутить панику, когда ординатор пытался справиться с огромным количеством крови, ручьем полившимся из Аманды.
В больницах очень жесткая иерархия, и младший персонал не должен перечить врачам. Но иногда только от этого и зависит жизнь пациента.
Откуда она взялась? Как можно остановить столь сильное кровотечение? Женщина истекала кровью после кесарева сечения, видимо, из матки, но все типичные методы остановки кровотечения, похоже, не работали. Ординатор и ассистент теперь говорили друг с другом тихим, но настойчивым тоном.
Ассистент:
– Думаю, нам следует перезвонить профессору.
Ординатор:
– Мне не нужно, чтобы ты думал. Нужно, чтобы ты помог найти участок, который кровоточит, и зажать его.
Ассистент:
– Я ничего не вижу, это настоящее наводнение.
Ординатор (снова поворачиваясь к анестезиологу):
– Можно ввести еще свертывающих препаратов?
Ассистент:
– Я просто ничего не вижу… Это же чертов потоп!
Ординатор:
– Отсос, пожалуйста, еще отсос, и мы должны увидеть этот участок, приготовься зажать.
Ассистент:
– Зажать что? Здесь нечего зажимать! Нам нужно, чтобы профессор вернулся!
Ассистент:
– Мы справимся сами – это просто кровотечение. ЕЩЕ ОТСОС! Сестра, мы можем еще раз проверить, что плацента вышла?
Было семь часов вечера, и я должна была сдать смену, чтобы заступила следующая акушерка, но я не могла просто уйти и оставить Аманду в таком состоянии. Ординатор снял швы, чтобы посмотреть, что происходит, но определить причину кровотечения так и не удалось. К тому времени партнера Аманды уже вывели из операционной вместе с ребенком. Женщине дали общий наркоз, когда у нее началось кровотечение. Я стояла там, готовая уйти, но прежде чем это сделать, я заговорила.
– Мне позвать на помощь? – спросила я у ординатора.
– Сейчас все в порядке, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Мы со всем разберемся.
Происходящее выглядело не очень хорошо, и не похоже, что он справлялся с ситуацией. Я сделала шаг назад к двери и увидела сцену, как в замедленной съемке: Аманда лежала на операционном столе, живот распорот, простыни и хирурги промокли в крови. Единственное, что они сейчас могли сделать, – оставить ребенка без мамы.
«Правильно, – подумала я. – Мне все равно, что он говорит, – ему нужна помощь». Если на кону стояла гордость врача-мужчины против жизни пациентки, то выбор был очевиден. Я вышла из операционной и направилась прямо к телефону. Я набрала номер, откашлялась и громко и отчетливо произнесла: «Нужна помощь в четвертой операционной. Не могли бы вы позвонить акушерскому консультанту профессору Эндрюсу?» Не имело значения, что я являлась самой младшей акушеркой в больнице, всего лишь неделю назад получившей специальность. Мне было все равно, что я дрожала, думая об угрозе увольнения за неисполнение инструкции врача. Что действительно было важно, так это то, что Аманде требовалась помощь, причем немедленно. Любой мог в этом убедиться! В глубине души я знала, что независимо от последствий моя совесть будет чиста. Затем я направилась обратно в операционную, чтобы помочь. Аманде успели влить шесть литров крови, когда в дверь ворвался консультант.