Не смотря на жестокую и беспощадную войну, особенно отличались своенравные арабские союзнические войска, чьи стремления были направлены отнюдь не на освобождение страны, а на ее ненавистное разорение и уничтожение. И поэтому впоследствии Вару пришлось распустить их, обходясь лишь своими собственными легионами.
В Галилеи римские войска наконец достигли центрального и крупнейшего города области — Сепфориса. Он был незамедлительно предан огню в назидание всей остальной Галилеи, и практически стерт с лица земли. А все его жители без исключения проданы в рабство.
Так большинство городов после этого предпочитало сдаваться, не оказывая никакого сопротивления. И оставались непокорными только южные города и деревни Иудеи, и конечно же сам Иерусалим. А в самой Галилеи оставался последний хорошо укрепленный опорный пункт сопротивления, в котором нашли свое убежище остатки повстанцев, и в их числе Иуда Галилеянин.
И вот спустя три недели после еврейского триумфа над римлянами в Иерусалиме, Иуда стоял сейчас на небольшой башне маленькой неприступной крепости, и смотрел как римляне медленно надвигаются широким полукругом. Сначала они заняли окрестные горы, затем осторожно спустились в ущелья и долины. И наконец сомкнули круг.
Он прекрасно знал, как быстро римские солдаты научились разбивать лагеря там, где они делали стоянку, упражняясь в этом течение столетий. Знал, что через каких-нибудь два часа после начала работ всё будет уже готово. Тысяча двести палаток на легион, между ними небольшие улочки, а вокруг валы и небольшой ров. Настоящий хорошо укрепленный военный городок.
У этой последней обители сопротивления были довольно крепкие каменные стены и башни, а сама она была расположена в горном массиве. У них были небольшие запасы продовольствия, но вот воды в цистернах явно было недостаточно для долгой осады.
Трусы, предатели и дезертиры покинули крепость через многочисленные подземные ходы, которых было прорыто целое множество, образуя систему извилистых и запутанных туннелей. Но все они вели наружу к римлянам, либо оканчивались тупиками в горах.
Всех кто попадал в руки римлян, казнили распятием на кресте, без каких-либо разбирательств, в назидание и запугивание для остальных. Казнями распоряжался некий центурион Вуцианий. Он приказывал всех казнимых привязывать к кресту, что влекло за собой более медленную и мучительную смерть.
Иногда же он позволял прибивать распятым руки, и быстро начинавшееся воспаление ран вызывало скоропалительную смерть. Кресты были расположены недалеко от лагеря на высоком холме, чтобы было видно тем, кто в крепости, и чтобы мухи и прочие насекомые, облеплявшие трупы, не досаждали римлянам.
Тем временем, через два дня после того как военный лагерь был разбит, осадные машины римлян окружили стены крепости с трех сторон. Тараны — это были громадные бревна, на переднем конце которых находился огромный слиток железа в форме бараньей головы. К этому бревну были подвешены канаты, за которые небольшой отряд римлян тянул, оттягивая бревно назад и отпуская. Никакая, даже самая толстая стена, не могла долго противостоять ударам этой махины.
Римляне срубили за эти два дня все окрестные леса для этих сооружений. Они работали над ними под защитой каких-то хитроумных конструкций из прочных шкур животных и сырой кожи, которые обезвреживали огненные стрелы, пускаемые осажденными.
Штурм крепости начался рано утром. Небо потемнело от запущенных снарядов и стрел — из всех метательных орудий и катапульт вылетали практически одновременно огромные каменные ядра и большие деревянные копья.
К подножию крепости по насыпи были подведены сооруженные римлянами три башни вышиной примерно с десять-двенадцать метров. На их вершине под защитой металлических пластин и огнеупорных шкур, находились стрелки, пращники и метатели копий, а также несколько орудий — скорпионов — выпускающих дротики длиной в полтора метра.
Где-то позади них зловеще ревели трубы и горн, которые мигом подхватывались горным эхом, а на вершинах холмов и в лагере римлян развевались огромные знамена.
Под прикрытием прочных навесов из больших кусков дерева, обтянутых кожей, и поднятых над головой щитов, вперед выдвинулись основные римские войска, продвигаясь перпендикулярно к осаждаемой стене. Это было какое-то подобие отточенного синхронного движения десятков гигантских черепах, каждая из которых состояла из ста солдат, плотно сдвинувших свои щиты друг к другу.