Потом мы с ребятами увлеклись тем, что подбрасывали разные железки на рельсы и смотрели, как поезд расплющит их. Детектив из Министерства путей сообщения очень нас напугал, когда пришел к нашим родителям. Мама выдала нас бабушке с дедом. Это очень подорвало наши отношения с ней. Это было унизительно, и я чувствовал, что не могу ей доверять. Она поставила меня в неловкое положение».
Она унизила Рейдера и тогда, когда у него случилось первое семяизвержение. Он писал об этом в своей «Истории BTK»[10], которую частично беллетризировал для полиции, но где содержались и элементы правды: «10–11 лет: за мастурбацию бог покарает тебя смертью. Мамины слова после того, как она нашла у меня на белье желтое пятно от семени. Она хотела отшлепать меня, я отбивался. Она держала мои руки за спиной и собиралась отхлестать меня ремнем. Забавно, мне было больно, но Спарки [прозвище его пениса] понравилось. Наконец мама перестала за мной гоняться и сказала: «Господи, что я делаю?» Она поцеловала меня. Я прижимался к ней, и слезы катились у нее и у меня по щекам. Я слышал, как бьется ее сердце, и вдыхал восхитительный мамин запах».
В этом рассказе прослеживается характерный сценарий бондажа/доминирования: жестокость, смешанная с жалостью, насилие вместе с любовью. «Мама могла наказывать нас ремнем, гоняться по дому. Это было больно, и мне не нравилось, когда меня лупят, но, как я писал в своей истории, меня возбуждала погоня. Мне казалось, что это игра. Одновременно и боль, и возбуждение. Поэтому в истории, которую я написал, секс и побои идут вместе.
У нее были белые трусики, которые она прятала от всех, но однажды я их нашел. Они пробудили у меня интерес к сексу. Мне всегда нравился шелк. Я все время трогал свои детские шелковые одеяльца. Когда я нашел трусики, у меня возникло сильное желание мастурбировать на них. Но если бы мама узнала, это стало бы для меня настоящим самоубийством. Я спрятал их на место, не тронув, и взял другие, старые. Я использовал их и выкинул. Возможно, тот случай стал причиной, по которой я начал похищать женские вещи. Мне нравилось смотреть, ощупывать и забирать вещи из чужих шкафов. Я фантазировал о темноволосых женщинах, как мама, в белых трусиках, связанных. На одном из фото Глатмена была связанная женщина в белых трусиках. Поэтому, в каком-то смысле, мама стала сексуальным объектом моих фантазий, но ни в коем случае не жертвой. Иногда мы с ней ссорились, но я искренне ее любил.
Ее слабостью были коммивояжеры, которые приходили в дом, предлагая свой товар. Она приглашала их войти, поддаваясь на их уловки (я позаимствовал у них этот прием, потому что видел, как они уговаривают маму)».
Рейдеру запомнилось также, что он очень любил длинные волосы бабушки и ее ленты. «Насчет спальни бабушки Кук я больше всего помню ее щетки и расчески, длинные распущенные волосы и ленты, которыми она перевязывала косу. С распущенными волосами она появлялась очень редко, только по утрам либо после того, как вымоет голову и сядет сушиться. По какой-то странной причине мне запомнилось, как я лежал с ней в кровати ребенком и играл с ее волосами. Мне нравилось прикасаться к шелку одеяла и к ее лентам. Иногда бабушка завязывала волосы лентой. Мне нравилось брать конец ленты в рот.
Мама была очень добрая, держала меня на руках, когда болели уши, и прикладывала компрессы. Она жалела меня, когда я плакал из-за переезда моей первой подружки».
Ушные боли в детстве стали для Рейдера источником и утешения и гнева. «У меня ужасно болели уши, и несколько раз приходилось прокалывать барабанную перепонку, чтобы снизить давление. Я помню ту страшную боль. Женщина-доктор пришла к нам в дом и хотела помочь; мне запомнилась ее близость, ее забота, но больше всего – боль. Мне было пять или шесть, может быть, семь лет. Кажется, мама крепко держала меня, пока доктор лечила уши. Потом мне закапывали туда теплое масло. Наверное, это были мои первые опыты БДСМ: меня удерживали насильно и причиняли боль, а потом утешали. Возможно, с них все и началось. Мне захотелось продолжить». [Доктор позднее станет объектом его слежки под кодовым именем «проект «Док».]
10
Письмо Денниса Рейдера в канзасскую телекомпанию KAKE-TV, где он описывает этапы своего становления как серийного убийцы; отправлено в разгар его «переписки» со следователями через местную прессу в 2004 году, которая в итоге и привела к его поимке. Подробно об этом см. в главе 12.