— Дмитрий Александрович, — она улыбнулась, ровно, без нервов.
— Совещание без галстуков? — нейтрально уточнил и на отца выразительно взглянул.
— Иди, — коротко приказал он. Кристина не стала протестовать, беспрекословно подчинилась.
— Информатор, — я не спрашивал, просто констатировал.
— Да. Ты против? — сдвинул брови он. — Я должен быть в курсе микроклимата в моем детище. Если сын меня игнорирует.
— Пап, все, что нужно, я тебе сообщаю, остальное сплетни.
— Пусть так, — сказал чуть теплее. — Оставь Кристину, пусть работает и меня развлекает, — и хмыкнул: — Я так понял, ты с ней развлечься не захотел.
— Я живу с Аленой. Мы собираемся пожениться, — ответил я. Хотел, чтобы понял, насколько у нас серьезно. Предложение, правда, еще не делал. Ждал. Давить нельзя. Хотя кольцо жгло карман. Если Алена ответить согласием, значит, поверила в меня окончательно, но на это нужно время.
— Ясно, — задумчиво проговорил он. — Отца хоть познакомишь? — выдал неожиданно.
— Конечно, — я слабо улыбнулся. Приятно удивил, признаться.
— Сколько я дед уже?
— Чуть больше двух лет.
Раньше не то чтобы не хотел знакомить Алену с отцом, просто не думал об этом. Без благословения родителя точно проживу, но, возможно, ей важно это. Обычно люди, прежде чем вступить в брак знакомились с близкими родственниками. Я вот ее родню знал. Но захочет ли Алена узнать мою? Она относительно наших отцов не обольщалась. Если откажется, не буду настаивать. Сделаем, когда будет готова. Если никогда, то никогда. Так и сказал ей по возвращении домой.
— Ладно, давай познакомимся.
Я улыбнулся. Она тоже думала о моем комфорте. Хоть я и отшучивался на эту тему, но мне было приятно, что Алена думала обо мне: что будет приятно мне. Хотела узнать меня лучше. Я сам готов всю жизнь постигать ее, узнавать, как интригующий ларец с драгоценными секретами. Я желал познакомить ее с друзьями, показать любимые места, быть с ней открыто, как с любимой женщиной. Хвастаться ею. Именно так! Такой великолепной красавицей и умницей можно только гордиться!
— Ален, — я устроился в кресле на террасе и ее на колени посадил, — я с Савицким сегодня разговаривал.
Она ощутимо напряглась: спину выпрямила, губы сжала, подбородок воинственно вздернула. Я погладил ее по волосам, нежно поцеловал в шею, успокаивая, сглаживая колючки. Да, роза у меня дикая, с шипами, которые до крови изранят, если обидеть.
— Он хочет попробовать наладить с тобой и внуками отношения.
— Нет. — Алена была категорична.
— Ты не веришь во вторые шансы? — поинтересовался с ленцой, но ответ был как никогда важен. Что верит в нас искренне, а не пробует, заведомо шагая в пропасть.
— Знаешь, — нервно дернула плечом, — шанс нужно заслужить. Даже первый, про второй вообще молчу.
Меня покоробил ответ, но развивать тему не стал. Между нами слишком хрупкая связь — одно неосторожное слово, и мы разобьемся. Этого допустить не мог. Лоббировать интересы Савицкого в ущерб себе — нет. А потом еще и отвечать за него, если вернется к шовинистской идеологии.
— Если хочет грехи замолить, — произнесла Алена, поднявшись, — не с того начинает. Савицкий виноват не только передо мной…
Больше эту тему не поднимали, да и некогда было. Отец пригласил нас на ужин: Алена нервничала, не показывала, но очень переживала. Детей решили не брать. Это я предложил. Волновался. Не был уверен, что папа не выкинет какую-нибудь каверзу. Он обычно о чувствах других не сильно заботился. Это уже по себе знал и не рассчитывал, что проникнется детьми вот так сразу. В этом плане Герман Львович более предсказуемый: он реально хотел внуков. Мальчики, естественно, в приоритете. Отцу же нужен тот, кому передать свое состояние, чтобы наша фамилия осталась в анналах бизнес-истории. Если б жил вечно, то не факт, что и я родился бы.
— Ты восхитительна! — сжал прохладные пальцы. Да, я совсем не льстил: Алена превзошла саму себя. Утонченная и изысканная, но манящая и яркая. На такую женщину смотрят и слюни подбирают. А она только моя! — Все будет хорошо, — поцеловал тонкую ладонь. — Я с тобой.
Отец не удивил: дверь открыл дворецкий в ливрее, наш мини-банкет обслуживали вышколенные официанты, изысканные блюда, некоторым даже я не знал название и куча приборов. Гора просто! Максимальный дискомфорт создал. Мудак. Старый мудак. Цензурных слов нет.
Я сжал челюсти и подбадривающе улыбнулся Алене. Она справлялась на отлично, но была отстраненной и немногословной. Она умная женщина, все поняла. Ей подали недвусмысленные знаки. Сделали из нее принцессу на горошине. Я не уверен, что смог бы так же держаться. Хватило бы моей выдержки?