Я пораженно молчала. А что тут скажешь? Ее злость и желание унизить логичны и понятны. Кто знает, как я поступила бы на ее месте. Только я не на ее. Мы по разные стороны. Сейчас мне нужно решить, что делать: лгать или признавать ее правоту?
— Ира, вы не так поняли.
Я решила лавировать между правдой и ложью. Говорить, что я не такая и меня принудили, смысла не имело. Если бы Ира винила в произошедшем Диму, то разбиралась бы в первую очередь с ним, а не ко мне приходила. А сама я… Наверное, все же не настолько невинная овечка, чтобы лицемерно перекладывать вину исключительно на Небесного: слишком много чувствовала в его объятиях. Наши отношения изменились, неуловимо, едва заметно. Стали нежнее и трепетней. Он спрашивал про дочь, про мое настроение и здоровье мамы. Я с привычной колкостью пресекала душевные разговоры, но с каждым днем становилось сложнее. Дима великолепный манипулятор, что уж говорить: он приручал меня как дикого зверька — медленно, но верно. Это пугало и настораживало.
— А как иначе это можно понять? — Ира сделала шаг ко мне. — Как ты его соблазняла? Так? — и вильнула бедрами. — Или так? — эротично сжала грудь, обтянутую узким топом. — Покажи мне. Может, научусь чему, — попросила с ядовитой усмешкой.
Мне стало жутко противно от этой ситуации. Ира, конечно, в своем праве, но и я не девочка для битья.
— Я никого не соблазняла. А вам лучше уйти.
— Ты меня выгоняешь?! — изумленно и очень демонстративно выкатился большие голубые глаза. — Ты ж никто! Я уничтожу тебя!
— Вопросы со своим мужем, — не сдержалась, выделила слово так, чтобы уязвить, ведь Дима ей никакой не муж, — решайте дома. Не втягивайте посторонних.
— Не останешься от него, устрою тебя райскую жизнь. Начну с работы, — и оглядела меня презрительно. — Ты ведь шлюха. Как тебе детей доверяют вообще?! Ты какой пример девочкам подать можешь?! — сделала шаг ко мне. — Думаю, когда родители узнают о низкой социальной ответственности хореографа их маленьких деточек, то тебя не возьмут ни в одно приличное место.
— Вы мне угрожаете? — я была спокойна внешне, но внутри разрывало от обиды и страха. Я не могла лишиться работы, но и ковриком для ног быть не намерена!
— Будешь зарабатывать своим неприличным местечком. Это ты умеешь. Только не с моим мужчиной, ясно? Иначе следующим этапом заявлю на тебя в опеку. У тебя ведь дочь, правильно? Мать-проститутку да за вознаграждение легко лишат родительских прав.
Опять грозят отнять дочь! И в этот раз Дима может как помочь, так и не помочь. Условно завтра перебесится и забудет обо мне, а его невеста отомстит. Для оскорбленной женщины не бывает такого понятия, как срок давности.
— Уходите.
— Надеюсь, мы поняли друг друга, — и достала из крохотной сумочки деньги. Бросила на пол с улыбкой превосходства. — За занятие.
Ира ушла, а я осталась смотреть на громко хлопнувшую дверь. Ее угрозы не выглядели пустыми. Господи, да где же я так провинилась, что мне покоя не дают?! Я ведь не хотела связываться с Небесным. Я вообще ничего не делала, чтобы привлечь его! Но в карму мне прилетит за это обязательно. И скоро. В этом я убедилась быстро.
Через полчаса меня вызвала к себе Инга, хозяйка студии.
— Алена, — она покачала головой, — ко мне тут одна дамочка заходила…
Я молчала. Ну, все понятно.
— Она такого наговорила про тебя. Честно скажу, мне все равно, что и как у тебя с личной жизнью, пока это не касается работы. Это Ирина грозила испортить репутацию клубу. Ты знаешь, как родители относятся к личной жизни учителей.
— Я не учитель, — поправила вяло.
— Но ты работаешь с детьми! — воскликнула она. — Я закрыла глаза на твою подработку в клубе: ты же понимаешь, что никому было бы неинтересно, что ты там не танцевала стриптиз, узнали бы…
— Я поняла, Инга, — поднялась тяжело. — По собственному желанию.
— Алена, прости. Я знаю, какая у тебя ситуация, но и ты меня пойми.
— Я доработаю, ладно? Не хочу подводить своих девчонок.
— Конечно… и спасибо.
Я кивнула и вышла. Вела занятия на автомате. Мысленно выстраивала стратегию на будущее. Вечером я стану официально безработной и совсем не факт, что смогу быстро найти новую приличную студию. Возьмут ли меня? Инга неплохая, но в этой индустрии слухи разносились быстро: она запросто может кинуть клич, что я проблемная барышня. Мои умения, заслуги, квалификация совсем не будут важны.
— Девочки, с завтрашнего дня у вас новый тренер, — объявляла каждой группе. Даже те, у кого была на замене, расстраивались. Малышки плакали. Я тоже. Я любила свою работу. Любила танцевать. Любила людей, которые приходили ко мне научиться пластике, эстетике, красоте. И все это у меня отняли! Так же, как и стабильность. Мне семью кормить нужно! И все ОН! Небесный виноват! Если бы не его эгоистичное желание владеть мной, пока не наскучит, я бы сейчас не собирала со слезами на глазах личные вещи. Не думала бы, насколько хватит моих накоплений. Через два-три месяца если не найду работу, чем кормить ребенка буду? За сад платить? Вещи на осень покупать? Наверное, на пособие от государства — двадцать тысяч рублей. Для Москвы очень немного. Половина из них уходило на оплату коммунальных услуг.