— Нет, Дима. Это все, — слезла с него и начала одеваться. — Давай покончим с этим. Я больше не могу…
— Алена, я же сказал, что все решу.
— Не нужно. Просто уезжай.
— У нас еще три недели, — напомнил безжалостно. Я грустно улыбнулась. Пуганая-перепуганная, хватит. Я уже ничего не боюсь.
— Прощай, — последний раз поцеловала в губы и ушла. Все. На этом все. Больше у него нет власти надо мной. Над моей жизнью точно, а сердце… Пусть забирает! Робот с живым сердцем — это больно…
Глава 17
Дима
Алена ушла, а я так и сидел. Кулаки сжал, челюсти до скрипа, глаза зажмурил. Держался, из последних сил. К ней нужно: остановить, объяснить, удержать. Но, как и чем?! Права Алена: от меня у нее одни проблемы. Мы изначально беда друг для друга.
Какой же я дурак. Думал, трахну ее, зуд в паху уйму и забуду. Надеялся, что приестся. А вышло иначе. Затянуло меня. Наваждением стало. Не секс, сама Алена. В мыслях моих поселилась. Запах мерещился повсюду. Улыбка. Глаза пронзительные и печальные. Что же это со мной? Не понимаю.
Достал из кармана платок, осмотрел низ живота — все в сперме, в душ нужно. Вытащил, как говорится, вовремя, но видок тот еще. Нужно домой ехать, с Ирой серьезно поговорить, но сначала помыться.
Мы с ней вроде решили все, мне претензий не высказывала. К Алене зачем полезла? Если кто-то и виноват, то только я. Да, у Иры есть повод злиться, но на меня. Не на Алену. Она меня не соблазняла, не уводила, не привораживала. Я не братец Иванушка и Аленушке нахрен не нужен.
Девочка оказалась очень сильной и стойкой. Прекрасная молодая береза. Гнулась под обстоятельствами, но не ломалась. Всегда смотрела гордо и воинственно. Такая не пропадет. Алене есть, за что бороться. Ради кого жить. Но я должен ей помочь: не хочу после себя оставить выжженную землю.
Приехал к девяти вечера. Ира встретила на пороге. Напряжена, глаза бегали, руки не знала куда деть. Беспокоилась. Знала кошка, чье мясо съела.
— Привет, — улыбнулась робко, — ужинать будешь?
— Нет, — отозвался с обманчивой мягкостью.
— Я хотела обсудить план рассадки гостей, — затараторила неожиданно. — Свидетелем же Демид будет, правильно?
— Пойдем, — поманил на террасу, — садись, — кивнул на кресло.
— Дим…
— Молчи. Я буду говорить.
— Ты меня пугаешь? — обронила едва слышно. Я и сам себя беспокоил. Даже не думал, что, увидев ее, такая злость возьмет. Мы еще даже не женаты, а она уже исполняет!
— Ответь-ка мне милая: ты следишь за мной?
— Нет, — проговорила, глядя в глаза.
— Не ври мне, — покачал головой, обхватив ладонями подлокотники кресла, нависая над Ирой.
— Нет, Дима.
— Не смей мне лгать, — процедил сквозь зубы, приблизив лицо к ней.
— Я не следила за тобой, я следила за ней!
Я выпрямился и спрятал руки в карманы. Что же, карты на стол вместе со стволами. Вряд ли между нами тремя остались тайны.
— Ты зачем к Алене ходила? Чего добиться хотела?
Ира отвела глаза, затем снова на меня, без привычной кротости.
— А что, нажаловалась уже? — бросила колко.
— Я думал? мы решили вопрос доверия, нет?
— Разве я могу доверять тебе! — вспылила она. — Ты же с ней!
— Так если не можешь, нахрена мне списки подсовываешь! — кивнул на планшет.
— Я люблю тебя, Дима! Я волнуюсь! Чувствую, мыслями ты не со мной. Это… Это серьезно?
— У меня трудный период, — и я не врал: мне пиздец как тяжело, внутри горит все. — И этот период нужно пережить. Меньше всего мне нужно, чтобы ты преследовала и угрожала людям, с которыми я пересекаюсь.
— Я не хочу, чтобы ты пересекался, — с нажимом произнесла, — с этой девушкой.
Мы говорили сплошными ребусами, не называли вещи своими именами.
— Ира, давай договоримся, что претензии такого характера возможны только после свадьбы. А лучше вообще их не предъявлять. Нам с тобой всегда было легко и комфортно. Сейчас как-то не очень, — к сгустившейся ночи отвернулся. Сжал руками перила: с появлением Алены стало сложно по всем фронтам, даже с самим собой. — Я обещал быть хорошим мужем, значит, буду.
— Я не хотела, — услышал скрип ротанга. Ира встала и прижалась ко мне со спины. — Прости. Мне так страшно тебя потерять… Я даже не думала, что это может быть так больно. Для меня ты больше, чем выгодная партия…
Я прикрыл глаза. А для меня нет. Ира была очень близким человеком, знакомым и понятным. Да, та самая выгодная партия.
— Ир, — сжал ее пальцы, — ты мне очень дорога.
Я повернулся и взял ее лицо в ладони.