Я просто хотел разрядить обстановку, но вышло откровенно хреново.
— Да пошел ты! — толкнула меня в грудь и стремительно исчезла за стеклянной створкой.
Как же тяжело с ней! Колючая, как ежик! Все пытаюсь приручить ее, задобрить, лаской заставить снять оборону. Но чем больше старался, тем хуже выходило. Алена всегда держала меня на расстоянии. Ничего не хотела. Было сложно принять, что она просто терпела меня, когда сам с ума сходил.
— Дима! — меня заметила Нелли Владимировна.
— Здравствуйте, — пытался улыбаться.
— Здравствуй. А ты как здесь?
— Тоже отдохнуть решил. Привет, мелкая! — а вот сейчас улыбался от души.
— Пивет! — помахала Катя. — Ти будес со мой игать?
— Конечно, буду, — и, набрав в ладонь воды, несильно брызнул в нее. Нелли Владимировна смотрела вопрошающе. Ее, видимо, объяснение нашей случайной встречи не убедило.
— Я хотел провести время с Аленой, — проговорил более-менее внятно.
— Дима, — вздохнула она, — ты сам вообще знаешь, чего хочешь?
Я понуро молчал.
— Ты подумай, пока время еще есть.
Да, часики неумолимо тикали. Скоро осень.
Я поднялся и, пообещав, что вернусь в плавках, направился в коттедж.
Алену нашел в одной из спален. Она стояла на балконе, наблюдая за возней в бассейне.
— Поговорим, — стал рядом и обхватил руками бортик, едва касаясь ее длинных пальцев.
— О чем? — шепнула обессиленно. — Как буду расплачиваться за щедрость?
— Зачем ты так? — примирительно шепнул.
— А как? Ну как, Дим? — повернулась так резко, что волосы хлестнули меня по груди. — У нас всегда так! Ты, — провела ухоженным пальцем по моему подбородку, царапнувшись о жесткую щетину, — ничего не делаешь просто так.
Права ведь. Это моя философия: извлекать выгоду, не тратить ресурс на бесполезное.
— Мы уедем. Мне от тебя ничего не нужно.
— Посмотри на них, — кивнул вниз: ее мама и дочь купались, играли, веселились, — ты хочешь увезти их только, чтобы мне досадить?
— Думай, как хочешь, — хотела уйти, но я поймал запястье.
— Блин, Алена! Ну что я сделал не так? Я просто хотел тебя порадовать!
— А я хотела сама, понимаешь! Сама! Я тебя не просила, но тебе же пофиг! — вспылила она. — Главное, как ты хочешь, на остальных плевать! Ты всегда так делаешь: не спрашиваешь, а заставляешь!
— Ну прости ты меня! — не выдержал. — Прости, Алена. Мы хреново начали. Я был во многом не прав, но сейчас все иначе. Я ничего не требую взамен. Просто хочу, чтобы ты улыбалась.
— То есть, — она шагнула ко мне. Критически близко для моей выдержки, — мне в этом отпуске не нужно спать с тобой?
Я громко сглотнул, теряя голову от легкого аромата цветов, исходящего от бархатной кожи. Я очень соскучился. Очень. Меня рвет от желания прижаться к обнаженному податливому телу. Да, от ласк оно именно такое. Но если вопрос стоит ребром…
— Не хочешь, не спи, — буркнул и отвернулся к морю. Красивое, бесконечно, волнующее. Как женщина, которая меня ненавидит.
Алена вернулась в спальню и, открыв чемодан, достала одежду. В душ ушла, а я стоял под дверью и выл, как голодный волк на бесконечно далекую луну.
Через десять минут Алена вышла в одном полотенце, сбросила его, оставаясь голой, и схватила купальник.
— Соблазняешь? — мрачно проговорил, взглядом следуя за узкими трусиками, закрывшими гладкий лобок.
— Нет, — сухо отозвалась, — одеваюсь. Ты, надеюсь, живешь не здесь?
— Нет, — рывком оттолкнулся от стены и подошел, схватил лямки купальника и застегнул, пахом вжимаясь в крепкие ягодицы. Случайно, естественно. — Поужинаем сегодня?
— Я буду со своими, а ты как знаешь…
Понятно. Сам за себя, значит. Алена здесь крепость, и меня ждала долгая осада в одиночестве. Или нет? Кое-кто все же был на моей стороне.
— Дятя Дима! — звала Катя. — подем в моле!
Алена поджимала губы, но смирилась, что малышка требовала меня рядом. Мне тоже нравилось с ней возиться. Очаровательная мелкая! Она за два дня нашла себе друзей и вообще не скучала, только меня таскала за собой. Хоть одной Романовой я нужен!
— Это твой папа? — спросила девочка постарше.
— Не, это мой дятя-папа, — ответила Катя.
Я почему-то улыбнулся. Алена, услышав, поманила меня пальцем и добрым ее взгляд не назвать.
— Ты мерзавец, Небесный! — зашипела она. — Ребенком манипулируешь!
— Нет, Аленушка, — попытался поцеловать ее колено. Она дернулась, — мне нравится мелкая. И ты. Хочу быть твоим Иванушкой. Можно?
Меня разморило на южном солнце до состояния двадцатилетнего пацана. Мне хотелось смеяться, гулять ночами напролет и целоваться. Я себя чувствовал свободным от обязательств и своих московских обстоятельств. Только Алена не давала слабину, хотя я видел, что смотрит на меня. Чувствовал, как вздрагивает от самого невинного прикосновения. Тоскует. Она тоже тоскует по мне! А какое это интересное чувство — завоевывать женщину, томиться в ожидании, ждать благосклонности.