Он затушил окурок и выбросил в урну.
— Ты смотрела мультик про кота Матроскина? — неожиданно поинтересовался. Я кивнула. Я — дважды мать, мои познания в мультфильмах практически совершенны! — Помнишь про корову и теленка: корова рыжая одна, а все, что она дает — молоко, телят — это наше. Он наш, Алена. Кирилл наш общий сын.
— Ты меня сейчас с коровой сравнил? — сухо бросила.
— Прости. Неудачная аналогия. Ты — дикий цветок, — и неожиданно шагнул ко мне. — С шипами. Алена, — притянул к себе, — три года, — с осязаемой мукой произнес, губами прижался к моим волосам. — Три года жизни. Мы могли быть вместе. Быть счастливы.
Я растерялась, растеклась мягким маслом от его слов, тона, взгляда: в нем нужда. Во мне нужда. Словно нужна ему именно я, очень нужна. Иллюзия. Самообман. Его, конечно. Я все это прошла три года назад. Поэтому с силой толкнула его в плечи.
— Ты свой выбор сделал! — напомнила жестко.
— Ты мне не дала шанса! — эмоционально воскликнул Небесный. — Ты не сказала мне! Я мог быть отцом! Мог быть счастлив! Ты хорошо наказала меня! Молодец!
— То есть, чтобы быть со мной, тебе нужен был повод? — сложила руки на груди. — Ни чувства и желание, а веский повод?
— О чем ты? — нахмурился Дима. Вероятно, он реально не понимал, что им двигало тогда. Вполне возможно, и сейчас тоже. Небесный запрограммирован на это.
— О том, что тебе нужно себе и своему окружению как-то объяснить, почему такой породистый самец выбрал безродную дворняжку. Сын — это аргумент. А признаться, что нравилось трахаться со мной, ну такое. Стыдно, да, Дим?
— Что за бред!
— Расслабься, — не удержалась и хлопнула его по плечу, — ты выбрал подходящую женщину, своего круга, вот с ней и будь счастлив, а меня не втягивай в это, — развернулась и зашагала прочь от него.
— Мы разводимся, — услышала вдогонку. Мне было все равно, но я все же обернулась на ходу и произнесла это вслух:
— Мне все равно.
Уже дома пришло сообщение:
Приеду завтра.
И следом:
Целую…
Я не стала отвечать, наоборот, очистила переписку. Я прекрасно помнила, как Небесный умел манипулировать, укрощать, приручать, соблазнять. На меня больше это не действовало, но все же я не настолько самоуверенна.
— Ждет? — спросила у мамы, вышедшей из детской.
— Ага, водички попросила.
— Отдыхай, — погладила по плечу, — я отнесу.
— Ален? — естественно, она хотела знать, что будет дальше.
— Потом, — проговорила и, взяв стакан воды, направилась к дочери.
— Мам, ты была с дядей Димой? — с любопытством поинтересовалась Катя. Я только кивнула. — А он кто?
Я замялась, обдумывая каждое слово. Судя по настрою Небесного, дети скоро узнают, кем он приходится. Но я должна максимально обезопасить их от травмы потери, если решит, что отцовство не так занимательно, как рассказывали в сказках. Катя, после возвращения из отпуска три года назад, спрашивала про «дядю-папу», даже требовала к себе. Конечно, возраст сгладил огорчение и притупил память, но время шло, дети росли: с каждым годом вопросов будет больше, а ответы станет сложнее придумывать.
— Дима… Дима папа Кирюши.
— И мой?
Я слабо улыбнулась и погладила ее по голове. Катя по отчеству была Семеновной, и я не скрывала, что ее папа умер. Правда, тогда она была совсем малышкой. Когда Ярослав исчез из нашей жизни, а я носила Кирилла, объясняла, что будет братик, не вдаваясь в подробности. Катюша была слишком мала, чтобы провести анализ: как без папы рождаются дети? Про своего она спрашивать перестала, но, видимо, решила, что отец у них с братом один. Это логично. Хорошо еще, что выяснять не стала, где ж он тот самый папа…
— Нет, малыш, — крепче обняла ее, — твой улетел на небо, когда ты еще была в животике у меня. Его звали Семен, поэтому ты у меня Екатерина Семеновна.
— Папа теперь на небе живет? — спросила тихим шепотом, инстинктивно понимая, что говорим о сокровенном: жизни и смерти.
— Да, — ответила, хотя сильно сомневалась, что Семен попал в рай.
— Пусть тогда дядя Дима будет и моим папой, — проговорила с потрясающей детской непосредственностью. — Он добрый.
Я только вздохнула: как объяснить детской душе запутанные взрослые отношения?
— Катюш, понимаешь… Я не знаю, как часто Дима будет приходить. Он как бы это сказать: биологический отец Кирюши. Это не значит, что он будет с нами жить, понимаешь?
— А что такое бирогический?