Алена смотрела недовольно и, фыркнув, ушла к себе в спальню, а Кирюха с Катюхой были рады. Нелли Владимировна даже чаем напоила и супом накормила. Грибным. Сказала, что его Алена готовила. Надеюсь, у меня будет возможность попробовать что-нибудь еще из-под ее руки.
К тестю приехал уже около десяти. Герман Львович после недельной командировки выглядел бодрым и даже загорелым. Он недавно развелся с не помню по счету какой женой и был в поиске нового счастья.
— Проходи, Дима. Выпьешь?
— Кофе, — согласно кивнул. От алкоголя отказался.
— Лизонька, сделай кофе и принеси чего-нибудь легкого перекусить.
Домработница была женщиной молодой, но, что говорится, в теле. Очень хорошо в теле. Готовила прекрасно и внешне не подходила под жесткий отбор в любовницы Германа Львовича, за что тот ценил и щедро платил.
— Бабу найти легко, а вот хорошую хозяйку нет, — это повторял всегда, когда смотрел в след пышным формам Лизы. — Что у тебя? Случилось что-то? Отец?
— Нет, с ним все нормально. Мы с Ирой разводимся, — сказал прямо. Мы мужчины, не вижу смысла ходить вокруг да около.
— О как… — тесть поставил бокал с виски на стол. — Ну я примерно понимаю, почему. Ирка, конечно, ничего особенного и родить не может.
Я только покачал головой. Как же он промыл Ире мозги, вложив в голову идею об обязательном наследнике. Теперь презирает за неисполнение. Три года замужем и не родила — бракованная, значит. Герман Львович во всем винил женщину, не мужчину.
Про выкидыш мы не распространялись, это стало бы еще одним ментальным тычком. Тесть был не самым плохим человеком, но жутким консерватором и махровым сексистом.
— Герман Львович, Ира не виновата. Не нужно с ней так.
— Ну если ты такой добрый, чего разводишься? Оставайся, пыхти, старайся на ней!
Иногда у меня появлялось острое желание втащить двум мужикам, которые сильно старше меня и не чужие: отец и тесть. Но я держался. Пока.
— Герман Львович, у вас как с биологией? Генетику изучали? Ира не виновата, что родилась девочкой.
— Правильно, мамашка ее виновата.
Я закатила глаза. Даже если сейчас ему несколько задач с доказательством приведу на тему Х и У хромосом, ничего не добьюсь. Виноваты бабы — это диагноз.
— Ладно, понял я. Вы умные, я старый дурак. Но нахрена тебе разводиться? Сходите к психологам-хуелогам. Сгоняйте к морю. Любовницу, в конце концов, заведи! Если Ирка так приелась. Смысл в разводе? Не, понимаю, если б как у меня — девки с улицы, кроме писек и сисек нет ничего за душой. А Ирка невеста с приданым… — и на меня выразительно посмотрел.
— Я изменял вашей дочери до свадьбы. Эту девушку я люблю. У нас есть ребенок. У меня есть сын. Я хочу быть с этой женщиной. А Ира освободится и найдет достойного мужчину, который ее полюбит.
Герман Львовичу на это нечего было сказать. Я оставил его переваривать. Он переварил, да так, что я, мягко говоря, охренел. И не только я…
Глава 35
Алена
— Каков мерзавец! — бурчала, выбегая из кабинете. Губы жгло, самообладание вдребезги, сердце… А сердце опять дрожало. Один поцелуй, и я снова та девочка, что сжималась пополам от боли, рыдая у ЗАГСа. Думала пережила, справилась, отболело наконец. Ага, как же! Какая-то часть меня все еще больна им. Моя зависимость. Она пробиралась в душу медленно, украдкой, обещала, что это безопасно и совсем не больно. Исчезнет, как только попрошу. Ложь! Зависимость — это сложно, это с кровью и ранами. И всегда несчастливо. Но с ними можно и нужно бороться! Я смогла тогда. Смогу и сейчас.
Я выбежала в переулок, бросилась к своей машине и чуть не попала под колеса резко повернувшего с проспекта огромного черного «БМВ».
— Блин! — выругалась, вжимаясь в пассажирскую дверь своего авто. — Вы дебил! — раздраженно бросила, когда водитель соблаговолил выйти. Я не спрашивала, естественно, утверждала.
— Да нет. С утра вроде не был.
Я вскинула голову, узнавая низкий вибрирующий хрипотцой голос.
— Ярослав… — прошептала одними губами, обескураженная встречей. Ну прямо год возвращения блудных москвичей! И все призраки моей прошлой жизни. — Ты?!
— Привет, Лёна, — улыбнулся исключительно уголками губ, но смотрел пристально и серьезно. Оценивал и примерял мой образ на прошедшие годы. Ярослав почти не изменился, только виски слегка посеребрились, но это его совсем не делало хуже. В дорогом синем пиджаке, бордовом галстуке и белоснежной рубашке с накрахмаленными манжетами и золотыми запонками — больше похож на депутата, чем на бывшего бандита в бегах.