Но все это, конечно, меркло перед известием, что у нас с женой Небесного общий родитель. Это выбивало воздух из легких похуже, чем удар под дых. Разве бывают такие совпадения? Что это за судьба? Или рок?
Почему я? Мы? Они? Кто нас троих свел? Очень изощренное тонкое издевательство. У меня внутри был жуткий раздрай. Странное удушливое чувство, какому я не могла найти подходящее название. Считала ли я себя виноватой перед Ирой? Нет. В любовном треугольнике, в который мы обе были вовлечены против воли, не было моей вины. И ее тоже. Вопросы все к Дмитрию Александровичу Небесному! Он с легкой руки и своего непробиваемого «хочу» создал невыносимо болезненную ситуацию. Втянул меня в отношения, заведомо обреченные. Влюбил в себя. Привязал на всю жизнь. Кровью привязал! Я испытывала к нему такую разнообразную палитру чувств и эмоций, с первого взгляда и по сей день, что слов рассказать не находилось. Это можно только прочувствовать, выплеснуть, подарить, как яркую звезду на кромке рассвета или красочную эмоцию на краю пропасти, за секунду до гибели. Но я не покажу ему. Дима слишком хорошо умел брать, поглощать, выводить на эмоции. Вампир! Робот!
— Электроник, — проговорила в темноту, вспоминая разговор в адвокатской конторе. Такой ли он бесчувственный? Машина? Не знаю… С детьми нет. От них ему не было выгоды, нет смысла сближаться, если плевать, если не испытываешь трепета в сердце. Это было искренне, а женщины… Я, ОНА, может, еще кто-то. Брюнетка из ресторана, к примеру. Мы все важны и неважны одновременно. Наверное. Мне так казалось. Даже не хочу вникать.
А Ира — к ней ничего не чувствовала. Даже жалости не осталось: она сама выбрала свою судьбу. Знала про измену жениха и все равно пошла с ним к алтарю! Ей не на кого пенять. Только на себя.
Телефон тихо пискнул сообщением. Я не хотя потянулась к тумбе.
Небесный: Привет. Дети спят?
Он взял за принцип спрашивать про обоих, не только про Кирюшу. Отцом готов стать даже для моей дочери! Я фыркнула тихо. Будто бы просили его! Да, мне все еще было страшно от их сближения: Кирилл маленький, забудет, если вдруг что, а Катя все понимает.
Я: Спят
Я отправила сообщение, но мобильный не убрала.
Небесный: Можно подняться?
Я: Нет
Написала и отложила телефон. Задумалась, прокручивая в голове последние события. Появление Димы, его желание оформить отцовство официально, развод и предложение жить вместе… А если он был в курсе? Небесный в органах работал: много и многих знал, связи обширные, информацию добывать умел. Вдруг откопал, что я дочерью Савицкому прихожусь? Получается, уже не такая безродная, как была раньше. Можно и сына моего признать и меня в общество вести. Не так стыдно…
Обида опалила щеки моментально. Вроде уже столько пережила, видела самые неприглядные стороны мужской души… Он лично мне сердце искромсал, на лоскуты изрезал. Чему я удивляюсь?! И все равно больно…
Я: Жди!
На мне была легкая шелковая пижама — штаны и рубашка, — и я не стала переодеваться. Такие костюмы сейчас даже в офис носят, уж я-то имею право в своем разнести в пух и прах Небесного! Может я строго сужу и в их обществе это норма, но я не позволю себя использовать. Судя по всему, у этих великосветских мудаков какой-то бзик на детей мужского пола! Нет, своего сына им не отдам!
— Ты знал, да?! — резко ткнула пальцем в широкую грудь. — Поэтому понадобились тебе с Кирюшей?
— О чем ты? — Дима удивленно нахмурился и поймал мою ладонь.
— О Савицком! — вырвалась и оттолкнула его. Дима резко стянул с себя кожаную куртку и набросил мне на плечи. Я только сейчас заметила, что дрожу.
— Я клянусь, что узнал только сегодня. К отцу поехал после работы. Туда приехал Герман. Все рассказал. Мне совершенно плевать, какого пола будут мои дети! У меня никогда не было бзика на сыновей, наследников и прочей средневековой лабуды. — Дима притянул меня к себе. А у меня совершенно не было сил сопротивляться: выдохлась, сгорела вся… — Я хочу быть с тобой вне зависимости от всего: родителей, положения в обществе и даже моего отцовства. Ален, я был дураком, слабаком и трусом. Распланировал жизнь и не хотел ничего менять. В итоге сделал несчастными стольких людей, включая себя самого.