Но и здесь нельзя оставаться! У меня дочь и мама — не смогут они без меня. Мне домой нужно! Только вот ОН с меня не слезет. Это я чутьем ощутила с первого взгляда. А сегодня поняла окончательно. Очень дорого мне может обойтись его интерес.
Как так вышло, что он оказался представителем власти? Нет, не закона. Именно власти. У таких людей с законом общего, только корочка и запись в ней, но ни моралью, ни этикой, ни верховенством права даже не пахло.
Мне было страшно. Я боялась его. Когда глаза темно-синие прожигали. Когда подошел близко. Когда аурой власти подавить пытался. Запугать хотел, силой и могуществом размазать. Показать, что я ничто в его картине мира и уничтожить меня можно по щелчку пальцев.
Для него я добыча, а добычу охотник загоняет, пока вкус крови на языке не разыграется. Поэтому я должна быть равной, по крайней мере стремиться, чтобы меня воспринимали именно так. Думаю, только благодаря этому меня не разложили на столе: физически, и психологически. А поцелуй…
Машинально дотронулась до губ. Подобного никогда не испытывала, даже будучи очарованной отцом Кати. Пугающее чувство. То самый омут, в который с головой, без права выплыть и выжить. Не хочу больше так. Слишком обжигающие эмоции. Или я просто долго была одна?
Я вздохнула и села на лавку. Хорошо, что заперли в одиночной камере. Без соседей как-то спокойней. Что меня ждет здесь? Если не предъявят обвинение, то должны выпустить. Правда ведь?
Гулкие шаги заставили испуганно встрепенуться. ОН вернулся…
— Открывай, — бросил резко, и полицейский молча подчинился. — Идешь? Или здесь понравилось?
— Я? — уточнила изумленно.
— Ты видишь здесь кого-то еще? — спросил с непробиваемым лицом.
Под тяжелым взглядом замешкалась на пару секунд, но все же шагнула на свет. У меня совсем не было уверенности, что там, на воле, мне безопасней, чем здесь. Но все же свобода милее, чем заключение.
Под молчаливым конвоем прошла по темным коридорам. Никого не было, кроме дежурных.
— Моя сумочка, — заикнулась было.
— Завтра получишь.
Мы вышли через неприметную дверь куда-то во внутренний двор. Было тихо и холодно. Ночь ближе к утру еще очень зябкая, совсем не теплая. Я застыла на пороге: у меня нет денег, телефона и четкого понимания, где я. В центре — это точно. Топать пешком прилично.
Искоса увидела, что ОН обменялся с каким-то мужчиной в гражданской форме парой фраз и ко мне направился. Ладонь чуть выше ягодиц положил и надавил, подталкивая в нужном направлении. Я оказалась перед черным внедорожником. Передо мной распахнули пассажирскую дверь.
— Спасибо, но я сама.
Не хочу ехать с ним. Боюсь.
— Садись, — подтолкнул к сиденью, пришлось забраться. Кажется, эта ночь будет еще длиннее, чем предполагала десятью минутами ранее.
— Куда мы едем?
Молчание. Нет, я сориентировалась, понимала, где мы, но это не давало представления, куда направляемся. Незаметно нажала на ручку двери — заблокировано. Вряд ли я отважилась бы на прыжок, но это все же оставляло место для маневра.
— Как хоть вас зовут?! — нервно воскликнула. ОН уверенно вел машину, глядя исключительно на дорогу, но крупные руки, наклон головы, плотно сжатые губы выдавали напряжение. Только не тревожное, как мое, а решительное и злое.
— Дмитрий, — сухо бросил, после продолжительного молчания.
Никаких сальных взглядов, пошлых улыбок и скабрезных намеков, только я все равно чувствовала себя словно голая. Странное некомфортное чувство.
Мы заехали на подземную парковку одной из башен Москва-Сити. Мне ничего не оставалось, как молча выйти из машины и также молча войти в лифт. Десять, двадцать, тридцать. На тридцать пятом я решилась.
— Куда вы меня привезли?
— Ты знаешь, Алена, — ответил практически на ухо. Двери лифта распахнулись не на этаже, а прямо в квартире. Ночь шла на убыль и даже без дополнительного света в глаза сходу бросалась минималистичность апартаментов: мерцающие витражи, пушистый ковер, большая кровать. Спальня. Точнее, студия: одна огромная комната с баром и прозрачной стеной, отделявшей ванную.
Я шагнула назад, не хотела выходить из лифта, но спиной уперлась в твердую мужскую грудь. Обернулась резко, но всепоглощающая тьма на лице прокурора пугала еще больше. Я чувствовала себя загнанной в угол. Когда моя жизнь свернула не туда…
— Дмитрий, вы, наверное, что-то не так поняли, — максимально дистанцировалась от него. Отошла к самым окнам. — Меня дома ждут. У меня муж…
Его должно смутить это. Мужики не любят делить женщин. Вроде бы. Наверное. Должно так быть!