До своей комнаты не дошел, к Алене свернул. Дверь приоткрыта, яркий свет заливал коридор — я не выдержал, вошел. Остановился в центре, окидывая стройную фигуру жадным взглядом.
Хороша, как же хороша чертовка. Самая красивая женщина на свете! Она наряжалась и готовилась, но не для меня. Красивое платье, бледно-розового цвета, полностью закрытое, до самых икр, но обтягивало так возмутительно, что трусы с лифчиком вряд ли поместились!
Мой член моментально отреагировал, поднимая свирепую и очень голодную голову. А когда Алена повернулась, и я отчетливо заметил очертания сосков под тонкой тканью. Хрен встал, как гордый парус. И такой же одинокий.
— Чего тебе? — ровно поинтересовалась и, перекинув густые локоны на другое плечо, нанесла каплю духов за ушко и на запястье.
— Куда собираешься? — произнес хрипло, совершенно не скрывая, что у меня стоит. Пусть смотрит, до чего довела! И она видела, но никак не реагировала. Хоть бы глаза отвела или зарумянилась стыдливо. Ага, как же!
— На ужин.
— С кем, не скажешь?
— Почему не скажу? — тряхнула волосами, взбивая пушистое медное облако. — С мужчиной, — взяла сумочку и пошла к выходу. — Уложи детей спать, папочка, — и по-сестрински похлопала по плечу. У меня упало забрало! Резко выкинул руки и прижал к себе, ягодицами насаживая на исстрадавшийся член. Было так мучительно приятно, что готов кончить в трусы, как малолетний девственник!
— Пусти, мерзавец! — прошипела Алена, вырываясь.
— Отпущу, только проверю кое-что, — и запустил руку ей между ног: бедро бархатное погладил и промежности коснулся. В трусах. Ну слава богу! А какая горячая и влажная, утонуть в смазке можно. Тоже хочет. Течет ведь! Только сейчас эта дикая и полная страсти женщина уедет к другому, а я? Я?!
— Удовлетворен разведкой? — спросила насмешливо. Я только шумно сглотнул и убрал руки. Алена поправила платье повернулась и… въебала мне тяжелую пощечину. — Уложи детей и проваливай. В моем доме меня не будут лапать, ясно? — резко развернулась и вышла. Я завыл. Если бы рядом были псы, то они бы мне подпевали так же тоскливо.
Я смотрел, как Алена убегала от меня в ночь. Вот она рядом, но я не мог остановить ее. Она другая. Эту не принудить и не напугать. И я не хотел больше. Хотел, чтобы сама пришла. Желала. Стремилась. Любила.
Но мой максимум — трусами по морде, прощальный подарок. Пиздец! Ушла еще и без трусов! Теперь точно никуда не уйду, ждать буду!
Кирилл уснул быстро, а Катя просила читать сказки почти до одиннадцати ночи.
— Эта последняя глава, — предупредил подчеркнуто строго. — Мама нас убьет. — Мелкая только хихикала. — Ловушка, — прочитал название главы и принялся узнавать, как некая Конни и детективы расследовали кражу в школе…
Когда Катя наконец уснула, спустился в гостиную и принялся ждать. Где же моя сероглазая, где… Точнее, с кем?..
Глава 42
Алена
Вышла из комнаты с грацией королевы и спокойствием удава. Знала, что смотрит. Чувствовала взгляд Небесного. По позвоночнику горячей искрой полз, спускаясь ниже, в запретную для него зону. Черт, нужно было снять трусы или… Я развернулась, насмешливо подмигнула мрачной туче, Дмитрию Александровичу и, ловко стащив гладкие белые трусики, швырнула в него.
— Не скучай, — бросила в ошеломленное лицо и пулей слетела на первый этаж. Вскинула голову, не удержалась, хотела насладиться триумфом.
— Сучка, — одними губами прошептал Небесный, комкая в кулаке светлую ткань.
— Гав-гав, — подразнила я, ни капли не обидевшись. Мне было достаточно мучительного неудовлетворения и обреченной злости в тяжелом взгляде. Сладко, ох сладко!
— Мама, ты играешь в собачку? — из столовой выбежала Катюша.
— Я нет, а вот дядя Дима играет в сторожевого пса. Поиграй с ним, — поцеловала дочь в волосы и выпорхнула в светлую летнюю ночь.
Жестоко я с ним? Да, возможно. Но почему нет?! Небесный ведь был жесток со мной! Не заботился о моих чувствах! Почему я должна быть другой?! Я устала быть принимающей и уступающей! Не буду прогибаться под чужие желания и силу!
Я даже научилась получать странное наслаждение и изощренное удовлетворение от муки на его лице и рвущегося наружу страдания. Мне было не жаль его. Дима — мужчина: плюнет и разотрет, если устанет быть мальчиком для битья. А если нет… Посмотрим. Да, я многому научилась и многое переняла у мужчин. У Небесного в том числе.
Я села в такси и отвернулась к окну. Вспомнился разговор со Стасом: ночь, качели и его откровенность. У него совсем иная философия отношений. Не плохая и нехорошая, просто другая, неподходящая для всех, в том числе и для меня…