Когда Джейк вернулся обратно в примерочную, Леви незаметно подвинулся ближе ко мне. Я все ещё записывала информацию, которую получила от портного, когда он прервал меня.
— У меня кое-что есть для тебя, — прошептал он мне на ухо.
Посмотрев сквозь ресницы, ища его глаза, я спросила:
— Для меня? — Я одновременно и нервничала и была взволнована. Он кивнул, преподнося мне небольшую сумочку из бутика. Я не могла сдержать волнение, когда залезла в пакет и нашла прекрасный, элегантный, мягчайший шёлковый шарф от Пуччи.
— Леви, ого. Это слишком. Ты не должен был.
Беря шарф из моих рук, и оборачивая вокруг моей шеи, он сказал:
— Я так хочу. Ты сегодня не одела ни один, и посмотри, этот даже подходит к твоему платью.
В его глазах вспыхнула искра, и на секунду я подумала, что он собирается поцеловать меня, но он отступил так быстро, что я чуть не упала вперёд. Я вернула самообладание от его неожиданной дистанции, хотя в мыслях недоумевала, что это было.
Джейк встал на его место рядом со мной, но это было совсем не то же самое. Это было... по-другому. Неправильно. Это был Джейк. Мой Джейк. Ну, мой бывший Джейк. Мы столько времени провели вместе, планируя, продумывая каждую деталь, и когда не были вместе, посылали друг другу сообщения, е-мейлы или разговаривали по телефону. Но шли дни, было ли это из-за моего чувства долга как организатора или это умение прощать, и я все меньше и меньше чувствовала себя женщиной, влюбленной в этого мужчину, независимо от воспоминаний, вторгавшихся в мои мысли. Было ли достаточно времени, проведённого с Леви, чтобы изменить мое мнение?
Я была уверена, Сандрин тоже стала тому причиной. Проведя с ней время, и общаясь через электронные письма, я узнала Сандрин лучше и обнаружила, что же привлекло Джейка. Она была красивой, внутри и снаружи, бескорыстной (только не спрашивайте Чейз), доброй, умной и любила веселиться. Моему папе понравилась бы эта последняя часть. Да и для меня у нее не было ничего, кроме доброты.
Когда мальчики, судя по тому, как они вели себя, закончили примерять смокинги, мы вышли на улицу. Джейк обнял меня, немного слишком сильно.
— Пойдемте, пообедаем. Я умираю с голоду, — предложил он нам всем.
— Я не могу. Мы с Леви собираемся в Лувр. У меня останется не так уж много времени перед ужином. Я перехвачу что-то на ходу. — Я пыталась игнорировать его усилившуюся хватку. — Нам пора? — я улыбнулась Леви.
— Allons-y. Пойдём! — Он согнул руку в локте, чтоб я взялась за неё.
Джейк, поколебавшись несколько секунд, расслабился и крепко обнял меня. Поцеловав в макушку, он, наконец, отпустил меня. Положив руку на руку Леви, я попрощалась со всеми и позволила ему вести меня.
Сделав несколько шагов, я обернулась и посмотрела назад туда, где все еще стоял Джейк, угрюмое выражение лица вернулось.
~о0о~
Рай. Я была в раю! В переполненном музее бродили туристы, но для такого любителя искусства, как я, это было святилище. Такие слова могли бы показаться кощунством (для моей матери католички), но это было священное место. У нас было время, чтобы осмотреть лишь примерно четверть музея, так что мы с Леви согласились посмотреть только мои любимые экспонаты. Как бы я хотела взять с собой свой этюдник, а не только фотоаппарат.
Леви обратил внимание, что я постоянно волновалась о времени. Всякий раз, когда мы заходили в комнату, он держался рядом, положив руку мне на поясницу. У меня было такое чувство, что он бывал здесь достаточно часто. Я была рада, что отказалась - совсем чуть-чуть - от его предложения приватного тура, и что вокруг нас постоянно были сотни людей. Посещение Лувра вскружило голову, но внутри я горела от того, что находилась так близко к Леви, постоянно касаясь его.
В зале скульптур в крыле Денон я увидела «Даму под вуалью» и стала любоваться деталями, когда поняла, что Леви рядом не было. Я осмотрела зал, прошла мимо скульптур и вернулась туда, откуда мы вошли, останавливаясь в полушаге, когда увидела Леви, изучающего мраморную скульптуру. Он выглядел полностью очарованным. Я не могла не сделать фотографию. Подходя к нему, я прикоснулась к его руке, чтобы сообщить, что я рядом.
— «Психея, оживлённая поцелуем Амура», — сказал он мне, не отрывая взгляда от изумительного творения.
Я была знакома со скульптурой Кановы, когда видела ее гипсовую версию в музее Метрополитен в Нью—Йорке, но эта версия из мрамора была поразительным шедевром.
Он продолжал:
— Люди приходят сюда, чтобы увидеть Мона Лизу, Венеру Милосскую или работы Микеланджело, но эта... эта моя любимая. Для меня это идеальный символ...
— Любви, — закончила я за него. Леви тайком, с оттенком робости в глазах, взглянул в мою сторону, а затем вернул свой взор к любовникам, вырезанным из камня.
— Ты знакома с аллегорией, послужившей вдохновением? — Он не ждал от меня ответа. — Когда он впервые увидел, насколько она прекрасна, Амур, пренебрегая запретами матери, влюбился в Психею. Затем Венера потребовала, чтобы Психея принесла из подземного царства сосуд. Психея из любопытства открыла его, и из сосуда вылетел сон подземного мира и усыпил ее. Амур увидел ее лежащую там, казалось безжизненную, и уколол ее своим луком, пробуждая от вечного сна, — он помахал рукой на скульптуру, — «Психея, оживлённая поцелуем Амура».
Мои глаза метнулись к ней. Эрос, Бог любви, был очарован богиней Души. Ее руки тянулись к любимому. Его руки убаюкивали ее. Их глаза искали друг друга.
Я украдкой посмотрела на Леви. Если я правильно помнила, Купидон был таинственным любовником Психеи, навещая ее во дворце глубокой ночью и занимаясь с ней любовью. Она узнала, что это он, лишь когда зажгла лампу, желая увидеть его лицо, вынудив его сразу же покинуть ее.
Жизнь подражала искусству.
Уже два раза я просыпалась и видела Леви рядом. Кем был этот мужчина передо мной? Мужчина, вызывавший у меня реакцию своими словами и действиями.
Леви повернулся ко мне с весёлой улыбкой.
— Продолжим? — я кивнула, и он повёл меня через толпу, наши руки переплелись и постоянный ток побежал по моему телу.
~о0о~
Когда я вышла из лифта после того как час за часом смотрела на произведения искусства, которые изучала раньше, мои туфли начали впиваться в пятки Мы остановились в кафе для быстрого перекуса, но этого времени было недостаточно, чтобы мои ноги отдохнули. Леви, заметив, что я начала хромать, взял одной рукой меня под ноги, а вторую положил на спину и быстро поднял меня на руки. Я автоматически обняла его за шею. Я была в ужасе от падения, во многих смыслах.
— Что ты делаешь? — запротестовала я.
— Причина номер четыре. Я понесу тебя на спине, когда ты устанешь, — его глаза загорелись, когда он улыбнулся мне, даже не напрягшись от тяжести моего веса, — разве это не лучший способ? Или ты предпочитаешь прокатиться на спине?
Я покачала головой и уткнулась ему в шею. Он восхитительно пах, и от этого внутри меня что-то дёрнулось.
Когда мы дошли до двери номера, я достала свою карту-ключ и открыла дверь, впуская нас внутрь. Он осторожно усадил меня на край кровати и встал на колени. Прежде чем снять мои туфли, Леви погладил мою правую ногу до самой ступни. Когда он сделал то же самое с моей левой ногой, у меня мурашки пробежали по спине, и тепло разлилось в животе.
Оставив туфли в сторону, он потёр мои ступни и прошелся вверх по икрам, убирая боль из мышц. Мурашки следовали по следам его пальцев. Все, что я могла делать, это стонать и наслаждаться восторженными ощущениями, которые вызывали его прикосновения. Если бы он пошёл немного выше к мои бёдрам, у меня бы не нашлось сил остановить его.
Закончив, он поцеловал мои коленки и сцепил руки поверх них, положив голову сверху.
— Хочешь принять ванную? — он смотрел прямо на меня сквозь длинные, тёмные ресницы.
Он имел в виду с ним?