4. 1924 год.
Заслуженный оперативный чекист. Умеет разбираться в обстановке. Имеет авторитет у подчиненных и в советских организациях. Умеет владеть собой, военной подготовки не имеет, отношение с подчиненными товарищеское. В своих решениях настойчив, административные способности есть. Состояние здоровья болезненное. Политически подготовлен удовлетворительно. Занимаемой должности соответствует.
5. 20 декабря 1929 года.
Тов. Люшков – начинформотдела и ПК на указанной работе около 5 лет. Показал себя хорошим, крепким организатором, обладает административными способностями, знает оперативную работу с достаточной политической подготовкой, большим кругозором. Обладает большим тактом, пользуется авторитетом и уважением, сумел создать в аппарате здоровую деловую товарищескую обстановку. Во время его работы в ИНФО на Украине имеет большие успехи, как в постановке организационной работы, так и в реальных результатах по оперативной линии и в соответственной постановке информации. Вполне может быть выдвинут на руководящую работу по другой оперативной отрасли.
6. 9 ноября 1930 года.
Как на периферийных органах, так и на руководящей работе в центральном аппарате показал себя чрезмерно энергичным, способным оперативным руководителем. В своей работе дает правильные чекистско-оперативные и политические указания и установки, вместе с тем сам лично принимает непосредственное участие в практической работе, на отдельных фактах повседневной работы учит своих подчиненных, как надо работать. За короткое время своей работы в СО (Секретный отдел. – Прим. ред.) Люшков имеет большие оперативные достижения и заслуги. При его непосредственном участии ликвидирован ряд крупных контрреволюционных повстанческих организаций на Украине. Особенно его роль значительна в ликвидации и развитии дела диверсионно-повстанческой организации «Весна». Личные выезды в районы, руководство агентурой, результативные допросы ряда крупных обвиняемых во многом способствовали раскрытию дела, причем т. Люшков сумел взять нужные темпы в работе. Хороший товарищ и партиец, пользуется общим уважением, обладает большим политическим кругозором».
Чем занимался Генрих Люшков после того, как он в августе 1931 года был переведен в Москву, и каких достиг результатов – известно многим. Для тех, кто не в курсе, поясним, что с 17 августа 1931 года Люшков работает в секретно-политическом отделе ОГПУ СССР начальником 2-го (крестьянского) отделения и по совместительству помощником начальника отдела, а 5 июля 1933 года его повышают до заместителя начальника того же отдела.
Про свою работу на Лубянке Генрих Люшков расскажет в 1938 году, перебежав к японцам:
«… Я имел отношение к следующим делам:
1. Дело так называемого ленинградского террористического центра в начале 1935 года.
2. Дело террористического центра о заговоре против Сталина в Кремле в 1935 году.
3. Дело так называемого троцкистско-зиновьевского объединенного центра в августе 1936 года…».
Его усердие было отмечено вторым знаком «Почетный работник ВЧК – ОГПУ» и званием комиссара госбезопасности 3-го ранга. В августе 1936 года он был назначен начальником УНКВД по Азовско-Черноморскому краю. Там он «прославился» незаконными методами ведения следствия. В июле 1937 года Люшкова наградили орденом Ленина и назначили начальником УНКВД по Дальневосточному краю. На новом месте новый начальник краевого управления внутренних дел активно начал «чистку». В январе 1938 года нарком внутренних дел Николай Ежов поставил в пример другим начальникам региональных управлений деятельность Генриха Люшкова, под руководством которого было репрессировано 70 тысяч «врагов народа» – самый высокий показатель в стране[5].
Вот такая противоречивая личность. В начале двадцатых годов самоотверженно боролся с бандитизмом, а спустя десять лет так же фанатично истреблял «врагов народа», даже не пытаясь понять, кто из репрессированных действительно вредил советской власти, а кто стал жертвой произвола.
Генриха Люшкова также обвиняют в том, что он выдал огромное количество секретов Красной Армии. Он действительно много сообщил японцам, но часть переданной им информации заставила Токио частично пересмотреть свои агрессивные планы относительно советского Дальнего Востока и отказаться от крупномасштабного вторжения.