- Где у нас вода? - обратился я к Валентине. Она достала мне бутылку минералки, а сама пошла в кустики.
- Надо всё-таки сделать разминку. - отпив воды прямо из горлышка, убеждал себя я. - Надо восстанавливать физическую форму! - воспоминание о том, как я вчера чуть не погиб, обессиленный в неравной борьбе, заставило меня собраться и начать вспоминать давно забытые упражнения. За этим благородным занятием меня застала Валентина. понаблюдав за мной несколько минут, она достала коврик для фитнеса, отошла в сторонку и тоже принялась делать зарядку. Точнее, какие-то выкрутасы, похожие на йогу. Я, в свою очередь, загляделся на неё - так плавно перетекала она из одной позиции в другую; одна другой сложней! Её тело было гибким, как змея.
Она вся была такая подтянутая, сосредоточенная, что я, со своей зарядкой, почувствовал себя молодящимся глупцом-старпёром. "Может, плюнуть на всё это?" - спросил я себя. Тело давно забыло что это такое - регулярные физические упражнения. Мышцы были деревянные, негнущиеся, нерастянутые; кости заросли и не выворачивались в нужную сторону. А уж треск, который они издавали! "Просто счастье, что Валька меня вчера не придушила! Я просто везунчик!" После вчерашнего напряжения все мышцы болели; я с трудом сдерживался, чтобы не охать и не стонать, наклонясь, поворачиваясь, приседая... "Нет, надо возвращаться к боевой форме." - твёрдо решил я, представив, а что если бы это не на Вальку, а на Стасю напали?! Такой трухлявый пень, каким я был и ощущал себя сейчас даже защитить её не сможет!
Я с проснувшейся горячностью принялся потягиваться. Тело, привычное к праздному образу жизни, протестовало против моего самовольства. Они с ленью спелись и вдвоём настырно требовали, чтобы я прекратил безобразие - но я твёрдо решил ради Стасиной защиты вернуть себя того, который побеждал на чемпионатах. Нелегко это будет, ох, нелегко - заранее чувствую! Но я справлюсь - я же упорный? Поэтому я остановился не раньше, чем Валя встала, свернула коврик и отнесла его в машину - только тогда. Довольный донельзя, что моя воля оказалась не слабее, чем у девки, я принялся помогать ей организовывать завтрак.
За этим занятием я то и дело посматривал на неё, пытаясь угадать сколько ей лет. В этом я не силён, читатель. Вечно ошибаюсь. Теперь уже, если спрашивают, специально говорю на десять лет моложе, чем думаю - так хоть не обижу. Валентина выглядела молодо - лет на двадцать пять: кожа ровная, гладкая, подтянутая, никаких морщин, никаких мешков под глазами. и это несмотря на то, что она пол-ночи провела за рулём! Потрясающе! И вообще, она выглядела свежей и вполне бодрой - не то, что я.
"Не думаю, что ей двадцать пять." - решил я, наконец, жуя свой бутерброд и запивая его кока-колой. Слишком умные у неё глаза; в них светится опыт. И горечь. А какая особая горечь может быть у молодой девушки? Нет, выражение глаз у неё женское. Да ещё такое, будто обожглась на чём-то - или на ком-то. На мужике, на ком ещё? Небось, обманул её какой-нибудь козёл - вот она и замёрзла. Прямо как я - кстати, ещё одно сходство! Я вот водочкой греюсь, а она чем? Котом? Вон как прижимала его к себе, когда плакала; да и утром, когда спала, кот рядом сидел. Точно, котом! Я улыбнулся своей догадливости.
Валентина заметила это и, конечно, отнесла на свой счёт. Бабы вообще мнительные. Впрочем, она не так и не права - я ведь действительно о ней думал.
- Завтра к вечеру, я думаю, будем на месте. - сказала она. После ночного события она подчёркнуто держала со мной дистанцию. "Будто это я на неё напал!" - обиделся я, слушая этот вежливый и совершенно безликий голос. Решил не оставлять это так.
- Вы что, обиделись на меня за вчерашнее? - вообще-то сегодняшнее, это ведь уже после полуночи было, но неважно.
- Конечно, нет. - холодно заверила она меня.
- Если вы из-за синяков, так я не хотел. - искренне признался я, разглядывая у неё на руках почерневшие следы борьбы.
- Забудьте. - бесстрастно посоветовала она.
- Как тут забудешь! - пробормотал я. Минуту поколебался, потом решился:
- А кто это был, вчера? - опять же сегодня, ну и пусть.
Она вздрогнула, ещё больше побледнела и натянуто сказала:
- Вам лучше этого не знать. - и что-то в её голосе было такое, отчего я невольно ей поверил - какая-то скрытая дрожь.