Глава 7
Мы стояли на паркинге перед заправкой. Наерное, тут можно было и поесть. Я сглотнул слюну. Те три бутерброда, которые я съел утром, уже давно растворились в моём мощном - и нечего ухмыляться, читатель! - теле. Все ведь знают, что крупному мужчине надо хорошо питаться - поддерживать свою крупность. К тому же время уже, наверное, перевалило за полдень. Солнце сегодня было жиденькое: оно едва проглядывало сквозь тучи.
- Такие облака - к холодам. - сказал я Чернышу. С ним-то мы не ссорились. Потому что никогда не мирились. Он зыркнул на меня изумрудами и поскрёбся в окно. На его чёрной морде было написано крупными буквами "Выпусти меня, выпусти! Да шевелись уже!".
- Куда я тебя выпущу? Сбрендил совсем? Мне потом твоя хозяйка харакири сделает. - сказал я Чернышу и сам поразился как надменно и непримиримо мой голос произнёс слово "хозяйка". Я злопамятный, однако. Черныш повернул голову ко мне и просительно мяукнул - до этого он смотрел вслед Снежной королеве. Я удивился и задумался. Кот умный - это я уже понял, да и раньше, если и стал бы отриать, то только из редности. Раньше у него такие повадки не наблюдались; он спокойно сидел машине и никуда не стремился. К тому же вряд ли он стал меня просить о чём-то просто так - я ж говорю, что наши отношения далеки до хороших.
Единственная причина, по которой Черныш мог пожелать вылезти из тёплой машины на холод было беспокойство за хозяйку. Я был высокого мнения о его интуиции; да и говорят же, что у кошек шестое чувство необычайно развито. А представив, что на Снежную королеву опять кто-нибудь напал и душит в подворотне, я забеспокоился. Да, я её не люблю; да, она меня оскорбила и опустила, как только женщины умеют. Мне должно быть всё равно, что с ней будет - твоя правда, читатель. Но... но.
- Одного тебя я не отпущу - а то потеряешься. - сказал я Чернышу. Он меня облил презрением с ног до головы, но я устоял: - Или со мной или никак.
Он дёрнул хвостом - "Достаёшь!", но всё-таки выбрал идти со мной, потому что прыгнул мне на колени. Я взял его под мышки и подумал, что не зря Валентине нравится его таскать: он мягкий, тёплый, пушистый - прелесть, а не зверушка!
- Ну, и где она? - вылезя из машины, обратился я к коту. Он дёрнулся из моих рук, требуя, чтобы я разжал грабки - я действительно держал его крепко, чтобы он никуда не делся и с ним ничего не случилось. Неприятности мне сейчас не нужны: я хочу быстро и спокойно добраться до Стаси. Он снова дёрнулся всем телом и приложил лапку с когтями к моей руке, но не царапал, а просто надавил. Собразив, что коты не говорят и если я буду держать Черныша а руках, то он не сможет указать мне дорогу, я опустил его на землю. Махнув хвостом "Догадался, наконец, дубина!", он резвой рысцой побежал к зданию, но не туда, куда зашла Валентина, а вправо, к другому входу.
Конечно, я побежал за ним: теперь я к нему привязан, если не хочу неприятностей, до тех пор, пока он не вернётся в машину - и лучше бы это произошло до того, как вернётся Валентина. Мне пришлось поднапрячься, чтобы не отстать от него. Отановившись перед закрытой дерью, он обернулся ко мне и наградил взглядом в стиле "Упырь! Быстрей давай!"
- Не обзывайся! - невольно сказал я ему. Услышь меня кто-нибудь, счёл бы психом - кот ведь мне и слова не сказал. А я на это тебе отвечу, читатель: он не сказал просто потому что не мог - кошки по-человечески не говорят; но он это подумал - точно тебе говорю! Он высокомерно здёрнул нос "Жди!" Покачав головой - и что ты с ним сделаешь? - открыл дверь. Он тут же юркнул внутрь. Я вошёл следом. "Разве бывают коты-ищейки?" - размышлял я, отслеживая перемещения Черныша по залу столовой. Поситителей почти не было: за одним столиком сидела пара; за двугим - три бугая, потягивавших пиво и о чём-то тихо перегоривавшихся. Валентина спиной ко мне стояла у кассы.
Я шумно втянул в себя запах картошки, мяса и рыбы. Желудок тут же настойчио заурчал, требуя подкормку. Валентина, наверное, купила еды. Но тут я вспомнил, что мы-то с ней в ссоре, поэтому есть её еду я не могу. Сразу стало грустно, но отступать от своего решения я не собирался, невзирая на громкий протест желудка.
Задумавшись, я упустил из виду кота и вздрогнул, когда услышал удивлённый голос Валентины:
- Черныш? Как ты тут оказался?
Пока я сражался со своим желудком, кот подбежал к хозяйке и уткнулся ей в ноги. Валентина наклонилась, взяла его на руки, потом обернулась и увидела меня. Я сразу же отвёл глаза и принял независимый вид: "мимо проходил!" Краем глаза отметил, что она рассердилась на меня за то, что выпустил кота; невольно нахмурился, отвернулся и пошёл к выходу. Нужны они мне оба, как бы не так! Пусть сама следит за своим котом! Желудок тоненько взвыл - ведь если сейчас не пожрать, до завтра голодать придётся!