В кухне стояла печь - представляешь, читатель, настоящая печь! Рядом висела всякая кухонная утварь. Посудок было немного и все они были разрозненные, но чистые.
- Чайку бы горяченького. - мечтательно вздохнул я, оглядываясь в поисках чайника. Его нигде не было. Я ошарашенно покачал головой - неужели у этих бедняг и вправду электричества нет? Это в нашем-то просвящённом веке! Как же они в этих Щирях живут?!
- Не мешайтесь под ногами. - сварливо бросила мне Валя, снуя по кухне.
- Жрать охота. - не совсем в тему ответил я, посторонившись. Задел табурет. Он грохнулся. Подпрыгнув ко мне, как дикая кошка, и уперев мне под нос указательный палец, Валька зашипела:
- Фёдор, если вы ещё что-нибудь здесь сломаете, я лично... - чем она хотела мне пригрозить так и осталось в тайне, потому что в прихожей послышались чьи-то стенания. Мы оба оглянулись, Валька сглотнула и бросилась на шум. Я за ней.
- Ой-ой-ой, моя бедная вазочка! - хныкала какая-то старушонка, сгребая дрожащими руками осколки вазы, пострадавшей из-за отсутствия электричества в доме - да-да, поэтому, а не потому, что я слон, читатель! Если бы я эту дурацкую вазу видел, то не уронил бы.
- Бабушка Агафея! - бросилась к старухе Валентина. - Простите, простите нас, пожалуйста!
"Нас!" - довольно подумал я. Ха! Всё-таки не отрекается, что и её вина есть в произошедшем: если бы она меня заранее предупредила, что прихожая заставлена хрупкими бьющимися предметами, то я был бы осторожнее. Может быть. Валентина меня будто услышала, потому что вскочила с корточек, на которые присела, чтобы гладить бабку за плечи, и воскликнула:
- Это всё он виноват, бабушка Агафея!
"Стерва! - озлобленно подумал я, - Выдала! Ещё бы пальцем указала!" Бабуська при поддержке Вальки поднялась с колен и повернулась ко мне держа в руках по обломку своей бесценной вазы. Я понял, что сейчас придётся оправдываться и принял самый покаянный вид. Потом вспомнил, что лучшая защита - нападение, поэтому вобрал в себя побольше воздуха и затараторил, не останавливаясь и не давая ей и слова втиснуть в мою пламенную речь:
- Простите, пожалуйста, не знаю как вас по отчеству, дорогая Агафея, не хотел, честное слово не хотел - даже не подозревал, что тут ваза была, такая красивая, мне и самому очень жалко, прекрасно понимаю, что вы сейчас должны испытывать. Но вообще-то не стоит так привязываться к вещам: по фэн-шую и вовсе следует избавляться от всякого старья... - увидел, что брови Агафеи и Вальки сдвинулись как по команде, понял, что забрёл не в ту степь и затараторил ещё быстрей: - от старого хлама, э, я имею в виду от давно простоявших в доме вещей. Так теперь у вас фэн-щуй в прихожей лучше будет! А полочку я вам починю, своими руками починю - для наглядности выставил перед собой ладони, - и соберу тут всё...
На этом месте воздух весь вышел, и мне пришлось остановиться, чтобы сделать глубокий вздох - чем эта лиса Агафея не приминула воспользоваться.
- Меня зовут Агафеей Львовной.
- Очень приятно. - соврал я. - Фёдор Игнатьевич Белкин.
- И мне приятно. - медленно протянула моя новая знакомая, прищурившись так, будто думала, как меня получше уделать этими осколками. У них острые, рваные края, между прочим, читатель, так что это не шутки - настоящее оружие! А уж если в опытных руках!.. Я ведь понятия не имею кто эта Агафея по профессии - может, она профессиональный киллер - ну, или бывший хирург - что почти одно и то же! Вон какие у неё глаза злющие! На всякий случай, я придал своему голосу всю маслянистость, на которую тот был способен и почти пропел, что для меня подвиг - я ведь ни слухом, ни голосом особым не обладаю:
- Агафья Львовна! Вы уж простите, пожалуйста! Так получилось.
- Получилось? - ещё медленней, чем раньше, вопросила она, подняв глаза к потолку - казалось, будто она принимает какое-то важное решение.
- Да, получилось! - жалостливо подтвердил я. - Света-то у вас нет, вот и не заметил я вашу вазу.
- Мне её бывший муж подарил... - меланхолично заметила она.
- А я ещё лучше подарю! - заверил я Агафью; согласен даже такой расход понести, лишь бы она успокоилась и перестала вещать этим угрожающе-мечтательным голосом! Тем более, что вазы от бывших мужей особо дорого не стоят.
- Да-да, лучше, гораздо лучше! - обрадовался я. - Сами выберите, какая вам понравится!
Она с сомнением посмотрела на меня, будто заколебашись.
- Честное слово! - воскликнул я, испугавшись, что примирение может не состояться. Чтобы подтвердить честность соих намерений, плюнул на ладонь и протянул её Агафье Львовне, чтобы пожать друг другу руки и, таким образом, скрепить сделку. Она этот жест высокой порядочности не оценила; вместо того, чтобы подать мне правую руку, спрятала её за спину.