- А как вы здесь оказались? - подозрительно поинтересовалась она, напомнив мне одну недавнюю знакомую похожим прищуром и любознательными нотками в стальном голосе - а, если точнее, то Антонину Васильевну.
- Вошёл - недоуменно ответил я, гадая к чему этот странный вопрос, - в дверь. - покраснел, вспромнив, каким именно образом "вошёл". Наверное, мы с ней подумали об одном и том же: лицо у неё сделалось злобно-ехидное, и я понял, что мне не только полку, но и дверь придётся чинить.
- Починю. - не дожидаясь её упрёков, страдальчески пообещал я.
- А что вам, Феденька, у меня так понадобилось, что вы вышибли дверь и разбили мою самую любимую вазу? - ласковым голосом уточнила она у меня. Старая ханжа! Что её любимейшая-разлюбимейшая ваза делала в прихожей?! Ценные вещи в гостиных ставят!
- Помыться хотел. - мрачно ответил я. - И переждать тут, пока Стаська не вернётся.
- Анастасия Петровна? - с искренним удивлением спросила старуха.
- Анастасия. - буркнул я. Что они все, сговорились, что ли мне Стасиным отчеством тыкать в нос? Агафья вопросительно посмотрела на Валю: та наклонилась к ней и зашептала что-то на ухо, быстро и горячо. "Когда больше двух - говорят вслух!" - обиженно подумал я. А ещё воспитанными людьми себя считают! Куда там!.. Я б постыдился шептаться как две наседки о петухе! Приняв независимый вид, огляделся по сторонам: я мол, мимо проходил и то, что обо мне сплетничают прямо у меня на глазах меня нисколько не волнует. Чуть не принялся насвистывать, но решил, что это лишнее.
- Ну что ж, если вы к Анастасии приехали... - с большим сомнением протянула эта ведьма Агафья, разглядывая меня с головы до ног и обратно - совершенно открыто, не таясь и не стесняясь! "Не к тебе же, старая карга!" - возмутился я в душе, с трудом сдерживая желание наговорить гадостей.
- К кому же ещё? - насупился я.
- То можете остаться. - сделав вид, будто не слышит моего замечания, милостиво разрешила Агафея.
- Спасибо. - нехотя выдавил я из себя.
- Но, конечно, нужно будет восстановить дверь! - строго-настрого велела она, вызывая во мне прямо-таки детское желание надерзить и сделать всё наоборот. - И полку повесить на место!
- Да-да. - буркнул я. Не люблю принуждения.
- И за постой придётся заплатить.
- Сколько? - вскинулся я. Она назвала сумму, от которой у меня отпала челюсть. - Да вы что, отель Ритц, что ли?! - возмутился я.
- А я вас насильно в доме не держу. Могу постелить в свинарнике, рядом со свинками - это дешевле.
"Издеваешься?!" - озверело подумал я, сжимая кулаки и приглядываясь что бы мне ещё раздолбать. Я ей не мальчик для насмешек!
- Что вы, Феденька, нисколько не издеваюсь! - защебетала старуха и стала плести про то, как нынче всё дорого...
Наверное, что-то такое, алкающее мести и разрушения, отразилось на моём лице, потому что Валентина подобралась и закрыла собой проём в комнату. Да ещё и грудь выпятила - мол, не пройдёшь, супостат, осквернитель Агафьевого жилища! Я хмыкнул - что она мне за препятствие - смету с дороги одним щелчком - на что она воинственно выпятила подбородок. Бабка посмотрела на наше пока дистанционное противостояние и решила урегулировать конфликт мирным путём.
- Ну хорошо, в порядке исключения, с вас, Феденька, я оплату не возьму... - я перестал сверлить Вальку взглядом и заинтересованно посмотрел на Агафью. Только собирался согласиться с этим "эксклюзивным" предложением, как она торжественно провозгласила: - Вы заплатите мне работой!
- Чего?! - рассерженно-разочарованно вопросил я. - Какой ещё работой?
Я работу люблю, читатель, я вообще труженик - но в своём ритме, так сказать, когда над душой всякие Агафьи не стоят! Ненавижу, когда кто-то носится вокруг, требуя "и то сделай, и то, и то" - и конца-края этому не видно!
- Да, работой. - повела бабка головой так, что само собой очевидно - задарма она ничего делать не станет и в дом не пустит. И даже в свинарник. "Нелюдь! - сокрушённо подумал я, - А как же помоги ближнему своему?!" Почесал в затылке, надеясь, что это незамысловатое, но проверенное веками действие активирует мозг и у меня родится идея как избежать навязанного нежеланного труда. Подождал минуту - ничего, в голове ветер свищет; это потому что я голодный. Вздохнул и согласился:
- Работой, так работой. - ничего не поделаешь, придётся платить за роскошь переночевать в холупе. Конечно, я мог бы вернуться в Мерс - но что-то мне подсказывало, что Валентина меня туда не пустит: у нас за последний час с ней испортились отношения.