- И как, по вашему, - снова повернулся я к зазнайке, решив выжать забесплатно всё, что удастся: в компенсацию за моральный ущерб, так сказать, - это следы от когтей ведьмы?
Голос невольно дрогнул на последнем слове. Я сам понимал, что вопрос прозвучал бредом сумасшедшего и разозлился - я-то знаю, что не псих. Алкоголик - да, но не псих же! Однако услышав ответ, я усомнился в себе, а заодно в её душевном здоровье, потому что она сказала: "Да".
- Что?! - не веря своим ушам, переспросил я.
"Может, это слуховые галлюцинации на фоне алкогольной невоздержанности?" - мелькнула мысль, и я вздохнул с облегчением - ровно до той секунды, пока собеседница, наблюдавшая за мной с загадочной полуулыбкой, не разбила обретённое спокойствие в пух и прах.
- Вы повстречались с ведьмой, молодой человек.
Про молодого она преувеличила, но услышать было приятно. В самом деле, ещё не старый: волоски на висках едва поседели.
- С одной? - уточнил я, опуская взгляд на свои руки - и чуть не вскрикнул: кожа приобрела иссиня-багровый оттенок.
- Я склонна думать, что с одной, - отстранённо произнесла экстрасенс. - В противном случае я бы не имела... - она на секунду запнулась, - удовольствия вас здесь видеть.
- Что вы имеете в виду? - с опаской пробормотал я.
- Только то, - женщина неприятно улыбнулась, - что если б вы имели несчастье столкнуться одновременно с несколькими ведьмами, то в живых вас бы уже не было.
Опешив от этих откровений, я молча смотрел на неё во все глаза. Должно быть, иной реакции незнакомка и не ждала, потому что продолжила рассказывать, не дожидаясь расспросов:
- Оцарапывая, ведьма помечает свою жертву. Обычно та несколько дней горит в лихорадке; за это время состав крови меняется и становится подходящим для определённых ритуалов.
- А что происходит с жертвой? – сипло выдавил я.
- Человек умирает.
Поражённый услышанным, я опустился на диван, пытаясь переварить свалившееся на меня знание, но мысли упорно сворачивали с мыслей о будущем в прошлое. Как я дошёл до такой жизни? Как докатился до этого? Почему сейчас сижу на диване чужой женщины, и она смотрит на меня своими карими глазами так, будто сочувствует?
Я ведь не всегда пьянствовал. Можно даже назвать меня интеллигентом, пусть и бывшим. Школу я закончил с золотой медалью, университет - на отлично, всего с одной четвёркой. На первой работе, куда устроился по рекомендации профессора, которого очень уважал и который предрекал мне блестящее будущее, меня держали на хорошем счету. Доверили руководство командой из десяти человек...
Потом грянул кризис: предприятие развалилось, все работники оказались на улице. А я буквально за два месяца до того женился. Жена меня упрекала, жаловалась, что денег на наряды нет. Хорошо хоть на еду нам хватало: мы не голодали - жили на то, что я отложил. Я переживал, бегал по городу, как гончая - работу искал. Но никому я был не нужен, брать меня никто не желал.
Жена посмотрела на это дело и ушла, хлопнув дверью. Забрала с собой почти всё, даже посуду утащила, сорока. Оставила меня на бобах, в пустой квартире. Вот тогда я и запил. День, когда она ушла, можно считать моим крещением водкой. Я в то время к спиртному был непривычен, не то, что сейчас: первая же бутылка свалила с ног. Потом долго в себя приходил.
Пожаловаться было некому; некому меня поддержать в трудную минуту, устыдить, отхлестать кнутом или веником, чтобы больше не думал напиваться! Одна бутылка, за ней вторая - так и пошло. Не то, чтобы мне нравилось - скорее, наоборот. Противно было чувствовать себя одним из тех, кого всегда презирал за слабость. Просто мне всё сделалось безразлично.
Квартиру жена разменяла на две однушки. Всего три месяца женаты были! Каким же я оказался слепым щенком – она ведь меня не любила! А я только спустя год это понял. Больно было, горько, тошно. Не люблю вспоминать о том периоде своей жизни. Даже запои кажутся как-то светлее: чище, что ли. С тех пор я с бабами не связывался - ни одной не позволил себя окрутить. А бывшая через полгода выскочила за другого "перспективного молодого специалиста". Возможно, его денег ей стало хватать на шмотки; хотя, вряд ли - с её-то амбициями!
Я медленно, но верно спивался. Временами случались просветы: чувство вины жить не давало - я отлипал от бутылки и какое-то время не пил. А потом становилось до ручки, и пьянки начинались заново. Тогда и совесть потерял: ради рубля брался за любые дела. Вышибалой работал в клубе у одного мелкого бандита; у еврея краденое золотишко сбывал... Да чем только не занимался! И всё бросал - надоедало. Да, низко я опустился.