- Тут работёнка посложней. - поделился я своими наблюдениями с Агафьей Львовной, стоявшей рядом и наблюдавшей за моими действиями с сосредоточенно-одобряющим видом. - Придётся всё переделывать.
Вообще-то я не деревянных дел мастер и никогда ещё мне крыльцо переделывать не приходилось - так я ей и сказал. Но агафья пылко заверила меня, что я на всё мастер - было бы желание, а умения приложатся, и пообещала внести посильную помощь - советами.
- Ладно! Сделаю точно так же. - решил я, залезая под крыльцо. - Как-то ведь оно держалось.
Рассмотрев как устроено крыльцо, я постарался запомнить всё, вплоть до мельчайших подробностей. Положившись на свою память, вылез на свет и ошёл в сарай, где у Агафьи хранились всяческие доски, палки, балки, опоры - чего только не было! На вопрос, откуда столько, она ответила, что конюшню разобрали, давно ещё, а материал она сохранила - мало ли на что понадобится. Очень предусмотрительно с её стороны! Вот и пришёл час древесному богатству пойти в дело! Я его вчера уже почал - на дверь. А сегодня мне потребуется всего гораздо больше.
Разобрал пол-крыльца, оставив вторую половину как наглядное пособие. потом, выбрав подходящие столбы и доски, принялся пилить их до нужного размера. Пила была ручная, старая, вся заржавевшая и к тому же тупая. Намучился я с ней, пока привёл её в божеский вид. Запарился весь, несмотря на то, что сегодня было холодней, чем вчера. До самого обеда с ней провозился; устал и проголодался как чёрствый волк.
Утро встретило меня ласковым Агафьевым голосом и болью в мышцах.
- О-ох! - проскрипел я, садясь на тахте. Спина болела, мышцы, отвыкшие за годы сидячки, от нагрузок, бурно протестовали против изменения образа жизни. - Ух! Спина болит. - пожаловался я Агафье.
- Сейчас я тебе, Феденька, мазь вотру. - с сочувствием покачала она головой и побежала за мазью. Я тем временем окончательно проснулся. Хорошо, что Агафья не стала меня будит ледяным душем!
Через час, умывшись и позавтракав, я снова почувствовал себя человеком. То ли мазь такая волшебная оказалась и подействовала, то ли сам размялся, но спина болела уже вполовину не так сильно. Решив не обращать на неё внимания - я всегда так делаю, когда что-то болит: так оно лучше проходит, я вышел во двор. Полюбовался на повешенную мной дверь, пооткрывал, позакрывал её для пробы - хорошо! И не скрипит совсем. Одарил баньку любовным взглядом, обвёл двор глазами и спросил у Агафьи:
- Ну, что мы сегодня делать будем?
Она озвучила мне новый список работ; я важно кивал, время от времени вставляя свои замечания. Она соглашалась - чаще не соглашалась - и предлагала своё решение. Всё обсудив, решили начать с главного: крыльца. Оно шаталось, как шальное; не знаю на чём ещё держалось. Отодрав от крыльца боковые доски, я заглянул, так сказать, во внутренность. Все опоры насквозь прогнили - счастье, что не рухнули до сих пор.
- Тут работёнка посложней. - поделился я своими наблюдениями с Агафьей Львовной, стоявшей рядом и наблюдавшей за моими действиями с сосредоточенно-одобряющим видом. - Придётся всё переделывать.
Вообще-то я не деревянных дел мастер и никогда ещё мне крыльцо переделывать не приходилось - так я ей и сказал. Но агафья пылко заверила меня, что я на всё мастер - было бы желание, а умения приложатся, и пообещала внести посильную помощь - советами.
- Ладно! Сделаю точно так же. - решил я, залезая под крыльцо. - Как-то ведь оно держалось.
Рассмотрев как устроено крыльцо, я постарался запомнить всё, вплоть до мельчайших подробностей. Положившись на свою память, вылез на свет и ошёл в сарай, где у Агафьи хранились всяческие доски, палки, балки, опоры - чего только не было! На вопрос, откуда столько, она ответила, что конюшню разобрали, давно ещё, а материал она сохранила - мало ли на что понадобится. Очень предусмотрительно с её стороны! Вот и пришёл час древесному богатству пойти в дело! Я его вчера уже почал - на дверь. А сегодня мне потребуется всего гораздо больше.
Разобрал пол-крыльца, оставив вторую половину как наглядное пособие. потом, выбрав подходящие столбы и доски, принялся пилить их до нужного размера. Пила была ручная, старая, вся заржавевшая и к тому же тупая. Намучился я с ней, пока привёл её в божеский вид. Запарился весь, несмотря на то, что сегодня было холодней, чем вчера. До самого обеда с ней провозился; устал и проголодался как чёрствый волк.