- Не до воров тут, если личная жизнь рушится! - отмёл я все доводы рассудка, раскидывая, как одержимый, вещи с одного места на другое. - Да где эта газета?! - бесновался я. У меня каждая секунда на счету! Мало ли, что моя Стаська выдумает - может решит, что я попользоваться ей хотел, как... Зарычав, повыкидывал всю одежду из шкафа, потом принялся отодвигать мебель - вдруг газета куда-нибудь завалилась?
- Где ты, сволочь?! Иди сюда!
Не найдя её в комнате, побежал на кухню, перерыл там все шкафы. Я ведь, когда пьяный, последнюю соображалку теряю - мало ли куда я мог её засунуть.
- Только б не порвал! - испугался я. - Но тогда остались бы обрывки бумаги, а их нет.
Бумагу я даже пьяный не ем. Заглянул в туалет, в ванную. Перерыл всё, что только можно - газеты нигде нет. Это у меня-то в квартире, где вещей кот наплакал - да тут даже мышонку спрятаться негде!
Запарившийся и взбешённый, сел на кровать и принялся вспоминать где я её видел в последний раз. Часто это помогало найти пропавшую вещь, поэтому теперь я усиленно напрягал мозги. Так. Утром я позвонил Стасе: раз, другой, третий. Потом вскочил и принялся бегать по квартире: побежал в душ, потом долго искал одежду, заходил пару раз на кухню. Если я в возбуждении бегая из угла в угол, таскал с собой газету, получается, что я мог оставить её где угодно в квартире. Но самое логичное для неё было бы лежать рядом с телефоном на кровати. Хотя, нет, я ж потом сваливал всё с кровати в поисках носков. Значит, под кроватью. Но там я уже смотрел. Для верности проверил ещё раз - ничего. Подумал. Почесал в затылке. Перерыл ещё раз всю квартиру, на этот раз тщательно и аккуратно разворачивая, встряхивая и внимательно пересматривая каждую вещь на случай, если газета случайно завалилась в какую-нибудь из них. Ничего не нашёл.
- Куда подевалась газета?- громко вопросил я. - В квартире появился пятый угол? Или её украли вместе с пачкой зелёных, которые я прятал под подушкой? - сыронизировал я и замер с открытым ртом. Подозреваю, что вид при этом у меня был довольно глупый; но ты же меня не видишь, читатель, значит, и судить не можешь! Мысль, которая меня пробила, была похожа на озарение:
- Неужели воры и правда её взяли?! - я не мог в это поверить. Кому нужен клочок бумажки? Или они совсем бомжи, у которых денег даже на газету не хватает? Да в любой мусорке сто штук найдёшь! Представил заголовок к утренних новостях: "Необоримая жажда знаний: бомж украл газету у пьяницы!" и громко заржал. Я всё хохотал и хохотал, и не мог остановиться. На меня напала икота - только тогда я успокоился.
- Но это просто невероятно: чтобы кто-то залез ко мне ради газеты. - неверяще повторил я, забегав от волнения из угла в угол, что со мной бывает очень редко. Чтобы опровергнуть это нелепейшее предположение и унять нервное беспокойство, занявшись каким-то делом, я снова принялся прочёсывать все углы комнаты. За ней последовала кухня, следом - ванная комната, туалет, прихожая.
В прихожей, после того, как я передвинул всю обувь - три пары, читатель, богатство! - заглянул в тумбочку и даже под палас, мне пришла счастливая идея порыться в одежде, висящей на вешалке. Там-то и оказалась газета: она пряталась во внутреннем кармане моего пальто, которое считалось зимним. На самом деле, это просто серая изношенная тряпка с потёртыми обшлагами и рукавами, подбитая тонюсеньким утеплителем; я в нём жутко мёрзну уже который год. Зато закалился, как морж, скоро в проруби плавать начну, - скажешь ты, мой доброжелательный читатель. Но я тебя разочарую: в проруби не плавал и не собираюсь; хватает мне воспалений лёгких, которые я схватываю в морозы.
Счастье ещё, что в этом году зима мягкая - пока. На следующей неделе обещают понижение температуры, поэтому я ем лимоны килограммами. Вот уж в чём себе не отказываю: всё потому, что лечение выходит в копеечку, которой - слишком часто! - нет в наличии. Превентивные меры дешевле обходятся: я и запасаюсь витамином С, чтобы он поборол вредное действие алкоголя и сделал иммунитет непробиваемым для всякой гриппозы и холодов. Это мне Пашка посоветовал в конце прошлой зимы, когда я слёг на месяц с жестоким бронхитом. Даже принёс пару лимонов, от сердца оторвал - настоящий друг Пашок, не бросил меня в беде! Я ему бутылку его любимой водки потом поставил: он знает, что за мной не заржавеет, потому их и принёс. Равноценный обмен, так сказать. Риски с его стороны, конечно, были - куда без них? - ведь если б я сдох, пропали бы его лимоны. Но он счастливчик: я тогда оклемался, хоть несколько месяцев отходил: всё грудь прихватывало.