Когда они приехали в Transitions, Дилан был один в своей комнате и смотрел телевизор. " Привет…Блисс… правильно?" спросил он, выключая телевизор."А ты кто?"
"Мими" она серьезно посмотрела на него."Ты что, действительно нас не помнишь?"
"Я помню ее," немного застенчиво сказал Дилан. "Она заходила ко мне несколько раз."
"Я принесла тебе пару вещей,"сказала Блисс указывая на полный пакет.
"Клево," роясь в пакете сказал Дилан. "А это зачем?" спросил он указывая на черную мотоциклетную куртку.
Блисс чувствовала себя смущенной. "Ну я ммм… ты привык носить такую…"
" Не, ну это…Боже, она классная". Дилан одел куртку. В ней он выглядел таким же красивым как и в своей старой куртке.Он улыбнулся ей и ее сердце пропустило удар. Дилан снова заглянул в пакет и вытащил iPhone.
"Я подумала,что, возможно, тебе бы хотелось его иметь", Сказала Блисс."Я надеюсь ты не возражаешь. Я уже забила в память свой номер".
"Блисс", сказала Мими."Ты не могла бы ненадолго оставить нас с Диланом наедине? Мне нужно задать ему несколько вопросов".
"Конечно"
Через несколько минут, после того, как Блисс вышла из комнаты, Мими открыла дверь. Она посмотрела на Блисс со смесью жалости и презрения. "Ну?" спросила Блисс.
"По- моему, он действительно ничего не помнит," сказала Мими.
"Я же тебе говорила."
"Это изумительно. Он же как полностью пустой сланец."
" Ты говоришь это так, как будто это очень хорошо."Блисс сказала Мими сверкнув глазами и вернулась в комнату.
"Что ей было нужно?" спросила она у Дилана.
Дилан пожал плечами. " Не много…всего лишь несколько сверхьестественных вещей - и еще что-то о джинсах ну или вроде того. Я действительно не понял чего она хотела. Я говорил ей, что я даже не знал своего имени когда проснулся."
"Ты действительно не знаешь меня?" спросила Блисс, присаживаясь рядом с Диланом на кровать.
Он опустил глаза на смешную книгу, которую просматривал и отложил ее.Потом он решился и взял ее за руку. Блисс была удивлена и смотрела на него с огромной надеждой…
Дилан нахмурился и наконец заговорил." Я не знаю кто ты. Но я знаю, что каждый раз когда я тебя вижу, мне становится лучше".
Блисс сжала его руки и он сжал ее в ответ. Так они просидели, дежась за руки очень долго. Пока Мими не постучала в дверь, давая знать Блисс, что доктор Дилана был готов принять его.
Пока они шли к главному зданию, Мими сняла свои солнцезащитные очки и присмотрелась к фигуре идущегов направлении коттеджа Дилана. "Ей, это же Оливер Хазард-Перри, не так ли?"
"Да," ответила Блисс. Оливер говорил ей, что собирается навещать Дилана после школы.Очевидно он старался составить Дилану компанию. Они оба играли в шахматы. И хотя Дилан потерял память, но он не утратил свои способности разгромить Оливера в игре, так рассказывал ей Оливер.
"Стой. Я хочу поговорить с ним немного,"сказала Мими, двигаясь в его направлении.
Блисс интересуется, что на земле, Мими хотела бы поговорить с Оливером.Оба презирали друг друга. Но они находились слишком далеко, чтобы она подслушала их.
Она заметила, что когда Мими вернулася, она выглядела чрезвычайно довольна собой, даже больше, чем обычно
Что касается Оливера, У Блисс не было шансов, чтобы догнать его.Несомненно Мими сказала ему то,что очень потрясло его.Он никогда не забудет визит Дилана в этот день.
Глава 28.
Она слышала, как автомобиль перед ней повернул за угол. Мягкий мурлыкающий двигатель, который вырос на массовое рев. Он подъехал к переулку позади здания Перри-стрит. Серебристо-серый 1961 XKE Jaguar кабриолет, гладкий и великолепна, как пуля, с Джеком за рулем
Шайлер скользнула внутри автомобиля, восхищаясь его классическом стилем, серебро его антикварных датчиков и простых старомодные механизмов. Джек переключил передачу, и машина взревела по шоссе.
Они будут иметь лишь несколько часов, но этого было достаточно, хотя, конечно,этого никогда не будет достаточно.
Каждый день приносит связи ближе и ближе.
Она ждала приглашения, и получила его. Она была сначала удивлена, затем поняла, что это был способ Мими поставить ее на место. На днях она даже мельком увидела Мими в ее платье соединения. Шайлер не знал, кто был большей дурой - она или девочка в белом платье. Они были обе безумны, чтобы любить того же самого мальчика.
Джек был дураком,думала Шайлер, наблюдая за ним опытно выводящим автомобиль через проезд. Сумасшедший дурак. Но она любила его, Боже, как она любила его. Ей только было жаль, что они должны были скрыться, что они не могли объясниться в любви к миру(бред какой-то).Каждый вечер она говорила ему как она устала от сокрытия в одном месте. Столько, сколько квартира предоставляла спасение, это была также тюрьма.(переведите еще раз)
Шайлер стремилась быть с ним где-то в другом месте, даже в течение одной ночи. В ответе Джек подсунул ей записку тем утром, говоря ей встретить его в сумерках в определенном местоположении. Она понятия не имела, что он планировал, но маленькая улыбка, которая теперь играла на краю его губ, намекнула на замечательный сюрприз.
Джек повел машину через мост в Нью-Джерси. Через несколько минут они остановились в частном аэродроме в Teterboro, где строго ждали.
"Ты не можете быть серьезным". Шайлер смеялась и хлопала в ладоши, когда она увидела в самолете.
"Ты сказала, что хотела уйти." Джек улыбнулся. "Что насчет Токио? Или Лондон? Сеул? Я чувствую себя как барбекю. Мадрид? Брюгге? Где хотели бы Вы пройтись сегодня вечером? Сегодня вечером мир твой, как я."
Шайлер не спрашивала, где была Мими; она не волновалась об этом, и она не хотела знать. Если Джек собирался рискнуть этим, то она не должна была спрашивать.
"Вена",Шайлер решила. "Там живопись,которую я всегда хотел увидеть".
Таким образом это - то, на что это походит, чтобы быть одним из самых богатых и самых сильных вампиров в мире, думала Шайлер, поскольку она следовала за Джеком в Osterreichische Galerie во дворце Бельведера. Музей был закрыт в течение ночи, но когда они достигли больших входных дверей, охранник приветствовал их, и хранитель музея привел их к надлежащей галерее.
"Это - то, что ты ищешь?" хранитель спросил, указывая на темную картину в середине комнаты.
"Да." Шайлер глубоко вздохнула и посмотрела на Джека для поддержки. В ответ он сжал ее руку сильно.
Она придвинулась поближе к картине. У нее была увядшая эмблема того же самого изображения, висевшего в ее спальне. Действительность этого удивила ее. Цвета были настолько яркими и привлекательными, новыми и живыми. Egon Schiele всегда был одним из любимых художников Шайлер. Она всегда привлекалась к его портретам - те тяжелые, замучил темные линии, изможденные числа, красноречивая печаль, примененная столь же густо как краска.
Эту картину назвали Объятием, и изображалось на ней мужчина и женщина с их телами, переплетенными вместе. Была в этом свирепая энергия, и Шайлер чувствовал, как будто она могла ощутить интенсивную связь пары друг с другом. И все же часть была совсем не романтична. Это было чревато тоской, как будто эти два человека на картине знали, что их объятие было последним.
Была меланхолия к его искусству - это не было для всех. В Художественном Шайлер. класс все были очарованы шедевром Ар-нуво Густава Климта Поцелуй. Но мысль Шайлер, любя ту живопись была слишком легка; это была обстановка комнаты общежития, типичный безопасный выбор.