— Возле Галки долго не продержишься, она, видно, довольно капризна. Попадешь в опалу. Это тебе не Екатерина Вторая со своими любовниками, поместья не получишь. А ссылку обеспечит.
Мы еще потрепались немного на эту тему, и Вовка вдруг спросил:
— Ты Валента Брадле знаешь? В газете «Сельская жизнь».
— Знаю. Приближенный Якова Ильича Брежнева. Вместе по бабам, по вину. Я как-то был в номере в «Москве», туда сучонку молодую ему приводили.
— Никогда никому об этом не говори. Валент хочет к Щелокову. Яков за него просил. Дадут ему звание полковника, будет инспектором по особым поручениям при МВД. За раками слетать на юг, охоту организовать, стол накрыть для узкого круга — вот и вся работа, — с какой-то завистью сказал Перкинс, но я не стал к нему цепляться. Мне думается, он и так нашел дойную корову, дает сливки вместо молока. Попадешь в опалу — радуйся, если все обойдется без потерь.
Володя будто прочитал мои мысли, тихо прошептал:
— Квартиру она мне сделала через председателя Моссовета Промыслова, мебель привезла задарма, машина у меня есть. Прогонит — попрошу куда-нибудь за рубеж, она это может. А любовница она никудышная, без бутылки в кровать не ляжет, а после этого какая уж из нее… А Валенту скоро конец. Будут отсекать от Якова. Леонид Ильич обеспокоен — пьет очень.
Пару раз мы встречались с Галей в кафетерии и довольно долго пили кофе — по четыре-пять чашек — и трепались.
— Толя, почему ты меня избегаешь? Давай только начистоту.
— Хочешь начистоту? Ты мне нравишься. Тебе все легко достается. Ты родилась с бриллиантом во рту, как говорят англичане. И я тебя просто боюсь!
Она засмеялась довольным смехом: мужик признался, что ее боится. Галя похлопала своей большой широкой ладонью по моей руке и спросила:
— А чего? Я же не кусаюсь, я добрая.
— Вовкиной судьбы.
— Вовка доволен судьбой. Чего добивался — все получил. И хватит. Я просила генерал-полковника Дагаева. Ты знаешь, кто такой Дагаев?
— Начальник Десятого главного управления Генштаба. Его офицеры работают в разных странах.
— Молодец! Спасибо за справку. Вовка то ли в Египте, то ли в Кении с женой и ребенком. Сам выбрал это место, подальше от меня, — пошутила Галина с кривой усмешкой. — Так что друзей мы не бросаем. Если хочешь, за тебя тоже попрошу, просто так, по-дружески.
— Я хорошо знаю Дагаева, мы частенько встречаемся на дипломатических приемах. Ездил с ним, сопровождали группу алжирских высших чинов. Очень интересный человек, не чета другим генералам: образованный, начитанный, любит поэзию, музыку. Вот какой генерал Дагаев! Он мне тоже делал предложение. Но я хочу еще пожить здесь.
— Я его только по телефону знаю, по «вертушке». Старомодный генерал: извините, простите, Галина Леонидовна, но просьбы мои принимает с уважением.
— Приятно сознавать, что ты многое можешь? — спросил я, с интересом приглядываясь к ней.
— Да, приятно. Стараюсь помогать, — печально закончила она, и я вдруг понял, что она, в сущности, несчастный человек — окружают ее неискренние люди, друзей подлинных нет, все кланяются не ей, Галине, кланяются и пресмыкаются перед дочерью Брежнева. А ей хочется искреннего отношения, тепла, любви, а вместо этого — пустота. Спасает только вино: на несколько часов забудется, а потом опять подхалимские рожи. Может быть, со мной она дружелюбна, потому что я не ищу в ней ничего ради собственной корысти. Уклоняюсь от встреч, и она понимает, что я не лицемерю, правдив с ней…
…Пойду к Гале, буду просить не за себя, за Володю Давыдова.
Я зашел в редакцию. Там никого не было, кроме Юли Хрущевой — внучки Никиты Сергеевича. Она не была красавицей, хотя, когда Хрущев был у власти, все считали ее прехорошенькой.
— Юля, Галя на работе?
— По секрету, она в Домжуре обедает. С друзьями, — добавила она.
— А чего ты не идешь обедать? Хочешь, поедем в Домжур?
Она отрицательно покачала головой и махнула мне рукой, чтобы я скрылся за дверью. Сама уткнулась в какие-то бумаги.
Я нашел Галю в ресторане сразу. Она сидела в компании двух каких-то молодцов, явно военных. Завидев меня, замахала радостно руками:
— Толя, иди к нам! Это свои люди.
Было заметно, что уже захмелела — выдавал блеск глаз.
— Галя, у меня к тебе дело, — сразу начал я, пока она еще была способна что-то делать и решать.
— Выкладывай! Тут все свои! — повторила она.
— Вовку Давыдова знаешь?
— Этот с перевернутой грушеобразной мордой? Конечно!
Я подивился, что она многих знает в АПН.
— В отчете он поставил Кулакова за Леонидом Ильичом, а потом Суслова. Помощник звонил, чтобы выгнали. Жалко мужика.
— Не позволим! Толя, где здесь телефон? — Она решительно поднялась и взяла меня под руку.
Мы вышли в вестибюль. Галя набрала номер и сразу сказала:
— Ты чего расправляешься с моими друзьями? Я недовольна!
Дальше я не стал слушать, отошел. Она говорила минут пять, потом приблизилась ко мне вплотную и сказала полушепотом:
— Шуток не понимаете, оттого и голова у вас болит, и проблемы возникают. Сейчас позвонит. Я этому козлу кое-что сообщила.
…Как раз на том моменте, когда я сказал в редакции, что это была шутка, а мы слишком серьезный народ и чуть не испортили человеку судьбу, меня позвали к телефону.
Звонил Борис Сергеевич Шведов.
— Занят?
— Как всегда, — лаконично ответил я.
— Все брось и езжай на Смоленскую площадь. — Он подробно рассказал, куда мне войти, на какой этаж и номер квартиры. — Это наша квартира, — пояснил Шведов. — Там тебя ждут.
Эту конспиративную квартиру над гастрономом я нашел быстро. Дверь мне открыл незнакомый мужчина лет пятидесяти, пропустил вперед, и я вошел в просторную гостиную, обставленную дорогой мебелью. К моему удивлению и радости, я увидел в кресле генерала Шеина. Он улыбнулся, поднялся с кресла и крепко пожал мне руку.
— Знакомься, полковник Лазарев Герман Александрович, контрразведка, Комитет госбезопасности.
Полковник слегка придавил мою ладонь и сразу отпустил, но я почувствовал, что он не хотел демонстрировать свою силу.
— Мы с Германом Александровичем старые друзья, когда-то он был тоже армейским офицером.
Я понял, что Шеин неспроста подчеркнул, что он был офицером в Советской Армии, — мол, имей в виду, мы военная разведка, а секреты, которыми обладаем, касаются КГБ, но этому человеку я доверяю.
— Давно были в Париже? — спросил полковник.
Я усмехнулся и ответил:
— Хочу поехать второй раз. Первый раз уже хотел.
— Он по Ближнему Востоку, — пояснил генерал.
— Ясно! Так получилось, что наш человек из контрразведки оказался за рубежом. Он получил важнейшие секреты.
— Речь идет о связях одесских чекистов с американской разведкой. То, что мы с тобой обсуждали, решал этот человек, — внес ясность в затронутый вопрос Шеин.
— Поедете в Париж через Брюссель, там в условленном месте встретитесь вот с этим человеком. Это Алексей Барков. Он передаст вам пленку, и вы снова вернетесь в Брюссель, а потом в Москву. Пленку никому не доверяйте — ни нашему, ни вашему человеку. Все понятно? — Он протянул мне фотографию Баркова.
— Куда ясней! — Я усмехнулся, настолько просто он поставил задачу: приехал, встретился, получил — и обратно. Если бы было так просто, Барков либо сам приехал бы в Брюссель, либо подослали бы к нему зарубежного агента. А потребовалось посылать меня из Москвы. Значит, там пахнет жареным.
— Я плохо знаю французский.
— Обойдетесь без французского. Каждый третий турист не говорит по-французски. Каждый десятый не знает языка. Вы и будете десятым. Но многие французы говорят по-английски. Вот вам схема парижского местечка, где у вас будет встреча. Здесь все подробно расписано. Остальное додумайте сами. Час на изучение и вопросы. Сегодня вечерним рейсом с группой туристов вылетаете в Бельгию. Как принято оценивать срочность: вчера будет поздно.
— Почему тебя так спешно? — Шеин прошелся по комнате. — Барков там под присмотром. И носит при себе бомбу. Его не берут, ждут его связь. Мы не можем поручить это местным товарищам — слишком важный секрет у Баркова, а мы не уверены, что они там без хвостов. Малейшая его попытка оторваться или нырнуть в посольство будет пресечена, вплоть до снайпера. Ты едешь, чтобы спутать им карты. Хвоста за тобой не будет. Ты понял, насколько это серьезно? Если хочешь, можешь отказаться. Тут дело добровольное. Я просто подумал, что в Одессе ты вышел на эту группу предателей. А Барков доделал это там.