Новая книга Суворова «Очищение», выпущенная в 1998 году издательством «АСТ» в Москве, — очередной подарок ревнителям научного стиля. Она вызывающе ненаучно написана. Это монолог, иногда захлебывающийся, с ехидными отступлениями в сторону, часто затянутыми, но всегда остроумными. Книгу можно было бы переписать заново, не меняя содержания. Она стала бы респектабельней, «научнее» — и скучнее. Впрочем, стиль — дело десятое. Главное, как всегда у Суворова, — факты, неожиданно и логически безупречно интерпретированные. Тема книги — разбор серии устойчивых советских мифов, касающихся сталинского террора против армии. Традиционно считается, что Сталин совершил непростительную глупость, уничтожив высших командиров Красной Армии накануне нападения Германии. Суворов возражает: глупости не было — был по-сталински точный и единственно для него возможный расчет. Сталин не готовился к обороне — некому было нападать. Единственного потенциального агрессора он создал себе сам, взломав вместе с Гитлером мир в Европе. Сталин готовился к войне за мировое господство. Ему была нужна не просто победа СССР, а победа СССР с ним, Сталиным, во главе. К 1937 году верхушка армии была единственной группой советской элиты не Сталиным назначенной и лично ему не преданной. В канун агрессии против всего мира Сталину было необходимо эту группу уничтожить, даже если бы все они были гениальными стратегами. В мирное время стратеги ему не нужны, а в военное лояльность важнее. Тем более что момент перехода мирного времени в военное определял он сам.
Суворов полагает, что стратегические таланты уничтоженной военной элиты сильно преувеличены. Значительную часть из них — треть, по мнению автора, — составляли политкомиссары, военюристы и энкавэдэшни-ки с армейскими званиями вроде Фриновского, Берзина, Гаранина… Все они проходили по спискам жертв террора против армии. Впрочем, Суворов отказывает в военных талантах и многим известным военным — Дыбенко, Примакову, Блюхеру, Якиру, Штерну. Он считает их циничными политическими функционерами и карателями, одерживавшими основные победы при подавлении крестьянских восстаний, не оставившими после себя никаких теоретических военных трудов и в принципе ничем не отличавшимися с профессиональной и моральной точек зрения от сталинских шестерок — Ворошилова, Буденного и прочих. Разве что менее лояльными по отношению к вождю. Особенно много места Суворов посвящает разбору личности, трудов и профессиональных качеств Тухачевского, которого в хрущевские времена объявили главным советским военным гением. Он рисует образ малограмотного, не сильно умного, напыщенного функционера и делает это весьма убедительно. Возразить трудно.
По версии Суворова, Хрущеву, а за ним многим поколениям советских историков понадобилось изобразить Сталина глупцом, уничтожившим цвет советского генералитета в самый опасный для Родины момент, для того чтобы затушевать действительную роль СССР в подготовке и развязывании Второй мировой войны. Сталин-дурак вписывался в партийно-исторические концепции. Сталин-агрессор — никоим образом. СССР пропал, но концепции не изменились. То, что Сталин не испытывал недостатка в талантливых генералах, показал результат войны. Не от генералов зависел разгром сорок первого года, это просчет Сталина, но окончательная победа зависела только от них.
Последняя глава книги называется «О сталинской панике». Это анализ вполне официальной легенды о том, что Сталин якобы знал о неготовности СССР к войне, безумно боялся нападения Гитлера, старался его оттянуть, а после нападения впал от страха в недельную прострацию. Нет, говорит Суворов, чем угодно можно объяснить поведение Сталина, только не страхом. От страха ведут себя иначе. Если бы Сталин боялся нападения Гитлера, должен был лихорадочно готовиться к обороне. Никаких признаков этого до 22 июня не наблюдалось. Да и сразу после тоже.
По журналам, в которых регистрировались сталинские посетители, видно, что первую неделю после нападения, с 22 по 28 июня 1941 года, Сталин работал буквально сутками. Об апатии речи нет. Он пытался переломить ситуацию и начать наступление. Только через неделю, когда неизбежность разгрома стала очевидной, у Сталина опустились руки. Но не от страха — от отчаяния. Рухнули планы начать победоносный захват Европы, насмарку пошла десятилетняя подготовка.
Литературный темперамент Суворова — его достоинство и одновременно недостаток. Иногда неоправданно много места уходит на доказательства уже доказанных или очевидных вещей. Этим особенно грешат главы про Тухачевского. Вот, например, описание фантастического случая про то, как трое курсантов Военной академии имени Фрунзе, выделенные для охраны Сталина во время октябрьской демонстрации 1927 года, опоздали к началу, прорвались в Кремль без пропуска, избили часового, ворвались на трибуну Мавзолея и затеяли потасовку, в которой Сталин получил кулаком по затылку. Рассказ дополнен целой главой о правах и обязанностях часового, читать которую интересно, но не обязательно. Кстати, любопытно, что терпеливый Сталин расстрелял обидчика, Якова Охотникова, только через десять лет. Вместе с его покровителем Якиром.