Хищники, кругом хищники! Крокодилы, акулы, тигры терзают свои жертвы, а из сериала в сериал одни и те же актрисы только и делают, что едят друг дружку. Одна такая завитая-налаченная в серьгах величиной с блюдца выходила замуж по очереди за всех мужчин одной семьи, так что неизвестно, приходился ли ее последний муж отцом или дедом ребенку, который оказывался, по результатам генетического анализа, сделанного в очередной серии, одновременно братом и дядей или даже двоюродным дедом своей бабушки, совокуплявшейся с героями другого сериала, где события развивались в точности по тому же сценарию. И, задумавшись о зверях и людях, которые все продолжают и продолжают род лишь для того, чтобы истреблять друг друга, Лейла вздохнула:
— У тебя тоже никого нет?
— Никого, — ответила Аврора, и не солгала. Лейла заказала еще пива с горькой и выпила за здоровье всех встретившихся одиночеств, за Аврору, за себя и за новое одинокое существо — собачку: бедная кроха, у нее ведь жизнь только начинается, и как!
То первое в жизни унижение, видно, сказалось на собачке. Поначалу с ней было трудно, она не желала ходить, спускаться по лестнице, оставаться одна. Лежала, уткнувшись обиженной мордочкой в лапы и почти не реагировала на всевозможные уговоры Лейлы — та даже подумала было, что собачка глухая. Только глаза ее порой меняли выражение, словно говорили: не хочу. Вскоре она уже ела только то, что хотела, а хотела она того, что было в тарелке Лейлы, но не горячего, а теплого, прожеванного Лейлой. Спала она на подушке Лейлы, под ее одеялом. К занятиям хозяйки относилась нетерпимо, отпускала ее с клиентами на несколько минут, не больше, да и то при условии, чтобы не подряд. Зато сама любила выходить на панель, то есть, сновала взад-вперед, хвост кверху, нос вниз, в водосточный желоб, определяя с точностью до сантиметра территорию Лейлы: бедняжка, только так и может погулять!
Долгое время Аврора не наведывалась к ним, уверенная, что не найдет на прежнем месте ни ту, ни другую, но Лейла стояла на своем посту, на углу у «Монопри», и держала на красном поводке Вертушку, которая из помеси выросла в таксу, почти таксу, на длинных лапах и с хвостом померанского шпица. Авроре обе обрадовались, и с тех пор у нее вошло в привычку, бывая в Париже, раз-другой в неделю заходить их повидать. Когда Лейла была занята, Аврора ждала, прислонясь к стене, на ее месте, стояла, глядя в пространство: давала понять, что она не по этому делу. Как-то раз, когда она присматривала за Вертушкой, пока Лейла работала, к ней пристал какой-то мужчина: принял ее за Лейлу, ИЗ-ЗА СОБАКИ, как он сам объяснил, извиняясь, — даже не потрудился поднять глаза и взглянуть на ее лицо.
Лейла не распространялась о своей работе, и Аврора только случайно узнала, что угол Реомюр-Севастополь был стратегическим пунктом для снятия молодых динамичных кадров, сопровождающих своих жен за покупками в «Монопри». Что до секса, она обычно пользовалась метафорами из животного мира, и сравнения были, понятное дело, не в пользу людей: крот лезет в норку. То ли дело у слонов: прямо на тротуаре Лейла изображала битву на кривых саблях. Они своей громадиной могут до луны достать. Ятаган на Млечном Пути. Будущее, поведала она как-то Авроре, за животным началом.
Они заказывали по стаканчику у Ахмеда, и Лейла тревожилась о здоровье Авроры. Разъезжать по всем зоопаркам мира — вред один, еще хуже, чем таскаться по подъездам. Они говорили о том, как начнут новую жизнь. Откроют вдвоем салон для собачек: То-то бы я холила пудельков! Или будут рассказывать в школах о прославленных животных. А то еще — читать вслух слепым. Только смотри, предупреждала Лейла Аврору, никаких романов! Длинные истории им по фигу, только скуку нагоняют. Конкретика, вот как в каталогах, разделы электробытовой техники, драпировок, предметов убранства: пара подставок для дров к камину, из латуни под медь, украшены двумя львиными головами… прелестная бонбоньерка из лиможского фарфора с пасторальными сценами, ручная роспись с золотом… Тут надо прерваться и описать, что изображено на снимке: пастушка в голубом платье, с букетиком в руке. Вот, что им нравится, понимаешь? Аврору это трогало до глубины души: Лейла, а теперь и Глория, связывая свои судьбы с ее судьбой, хотели ВСТРЯХНУТЬ ЕЕ.
У Лейлы нашлись связи, чтобы стать инспектором в фонде Брижит Бардо. Вот это женщина, одобрительно говорила Лейла, она знает жизнь. Инспектору не требовались специальные знания — только сердце, но зато уж во-от такое большое сердце. Аврора спрашивала, что же инспектируют эти инспектора, и Лейла с жаром объясняла ей, что они приходят на помощь всем животным, страдающим от дурного обращения, в Перу, в Андалусии и во Франции тоже, в лабораториях, на фермах, на бойнях: тут тебе и цепные собаки, которым отрезают языки, и кошки с выколотыми глазами, и телята с переломанными ногами, и обезьяны, дрожащие в лихорадке… Больше она про это распространяться не хотела, но заклинала Аврору всерьез подумать о новой работе, которая в корне изменит их жизнь. Тридцать миллионов друзей и шестьдесят миллионов потребителей — на их век хватит.