— А вы собираетесь как-то рекламировать свою книгу?
— Я пока не знаю, как это делается… Правда, я получил предложение от издательства в сентябре в Ленинграде на базе Общества «Знание» провести презентацию моей книги, на которую будут приглашены аккредитованные журналисты, военные историки и мои боевые товарищи.
— Поделитесь секретом, где вы берете силы для всего этого?
— Мне в этом году исполнится 80 лет, силы пока еще сохранились. Может быть, секрет в том, что я не был никогда равнодушен в жизни. Вот это неравнодушие меня и подстегивает. В моём возрасте надо успеть сказать правду!
— Вы пережили многое. Можно сказать, что вы прожили несколько жизней — и до войны, и войну, и непростой послевоенный период. Потом распад Советского Союза, и сейчас живете совсем в другой стране. Все-таки когда было лучше?
— Вы знаете, человеку свойственно ностальгировать по молодости. Хотя моя молодость прошла на фронте, в боях, и все-таки… Я об этом пишу в своей книге, но я ностальгирую не по молодости, а по тому великому чувству любви к Родине, которого, к сожалению, у меня сейчас, после развала Союза нет, да и, судя по всему, у молодежи тоже нет.
Генерал-майор Александр Васильевич Пыльцын живет в Харькове. И книгу свою он написал здесь. А вот издать ее удалось только в России. Там пройдет ее презентация. Там она будет продаваться. Это зарубежная книга. В стране, где он живёт, желающих ее напечатать не нашлось. А жаль! Сын Александра Васильевича написал такие стихи: «Замрите, слушайте, смотрите, ребятишки, / Дыханье затая, став чуткими вдвойне: / Ведь вы последние девчонки и мальчишки, / Которым суждено услышать о войне. А сам отец, генерал Пыльцын, добавил: От тех, кто сам все это вынес, / Кто видел смерть, но победил…
Расскажите, генерал, о войне. Интервью газете «Московская застава» Муниципального округа СПб. Май 2007. Светлана Задулина
«Неправильно задаешь вопрос, лейтенант!»
Это сейчас он генерал-майор в отставке, и за плечами у него 40 лет службы в Советской Армии. А когда началась война, Александру Пыльцыну не исполнилось еще и 18-ти. Но, как и многие мальчишки той поры, вместе с друзьями он два дня стоял в очереди в военкомате, прося отправить его на фронт. Это желание, конечно, сбылось, но только через два года. Сначала были военно-пехотное училище, которое он окончил с отличием, и служба на Дальнем Востоке.
В 1943 году он, наконец, попал на Белорусский фронт, в составе которого воевал в 8-м Отдельном штрафном батальоне. Вот как вспоминает о назначении туда Александр Васильевич в своей книге «Штрафной удар, Или как офицерский штрафбат дошел до Берлина»: «Просмотрев мое тощее личное дело, майор вдруг сказал: „Пойдешь, лейтенант, к нам в штрафбат!“ Кажется, заикаясь от неожиданности, я спросил: „З-за что?“ И в ответ услышал: „Неправильно задаешь вопрос, лейтенант. Не за что, а зачем. Будешь командовать штрафниками, помогать им искупать их вину перед Родиной“.
Так, в числе 18 опытных офицеров, пополнивших батальон после тяжелых боев под Жлобином, в которых тот понес серьезные потери, оказался и он — лейтенант Александр Пыльцын. Самый молодой, как говорили, необстрелянный командир взвода, а затем и роты автоматчиков, а в роте той — до 200 бойцов-штрафников от младшего лейтенанта до полковника. Кстати сказать, не было среди них ни „разбойников“, ни „политических“, а были в подавляющем большинстве боевые офицеры. Их вина, по сегодняшним меркам — и не вина вовсе, — скорее, трагедия: кто-то во время боя высоту не взял, кто-то проявил нерешительность. А потом еще, когда стали освобождать советскую территорию, в батальон стали прибывать окруженцы и пленные.
— Штрафные батальоны, — говорит Александр Васильевич, — самые стойкие. Бойцы владели оружием, знали, что такое офицерская честь. Их не надо было гнать в бой. Они без понуждения шли, по команде. Если и погибали, то с честью, если оставались в живых, то, возвратив себе доброе имя.